Валерий ОВЧАРУК 
Валерий ОВЧАРУК
СВЕТ ОЧЕЙ...
Стихи разных лет
ЦЫГАНЕ
Легче описать пути облаков
или саранчи, чем проследить
следы их нашествия... Таинственность,
присущая этому странному народу,
обволакивает его вечные странствия.
Ветер стирает следы их ног.
Макс. Волошин «Цыгане»
Куда-то вдаль, быть может к радуге,
Под волчий вой и боль гитарную
Бредут они и песней радуют
С горячей пляскою угарною.
В них красота цыганок дерзкая
И тайны мудростью воспетые
В кибитке тесной с вольной песнею
В лучах пророчества рассветного.
ЖИВАЯ ВОДА
В молчании я душу сберегу…
Один я на отвесном берегу,
Который корни держат. Но вот-вот
Подмытый ком на волны упадёт.
Плывут корней изгнивших дерева
И не нужны слова. Вода права.
Волна уносит тленные следы,
Ослабшие бесплодные сады,
И вширь, и ввысь, и вглубь спешит вода,
Стирая вмиг никчёмность навсегда,
Срезая тлен, безжалостна, как нож,
Даёт росткам живительную мощь.
Живая, Божья, мудрая вода!..
Пыль вечности смывает в ней звезда.
ЛУЧШИЙ В МИРЕ УГОЛОК
И в Кишинёве было оно лучшим,
И было это место лучшим в мире –
Столичных улиц уголок Сибири
С заботами, как всюду, о насущном.
О хлебе, о здоровье и о счастье...
Отставники, труда пенсионеры
Здесь получили под дома участки
И для садов земельные наделы.
Застроились, обжились молдаване,
Украинцы, евреи, россияне...
С дорог войны нелёгких испытаний
Сошлись, как братья, после расставаний.
Знакомились, смеялись, веселились,
Стаканы поднимая за Победу,
И Родиной Советскою гордились,
И в гости шёл, как друг, сосед к соседу.
Сады садили, строили, мудрили,
Цветов душистых клумбы разводили
И улицам в честь городов Сибири,
В честь россиян названия дарили.
По-прежнему район Валя-Дическу
Именовался со времён румынских.
Я жил на Омской, друг на Енисейской,
Учились в средней школе на Уфимской.
Я, в Кемеровской области рождённый,
Отцом украинцем и мамой белорусской,
Рос в Кишинёве в улочках зелёных,
Среди домов, деревьев росших густо.
Где мужики в потертых гимнастёрках
Под звон медалей слёзы не скрывали
И выпивали и вино, и водку
За тех, кого на фронте потеряли.
...Я снова здесь, иду один по Омской,
Забыв разноязыкие раздоры,
И тянутся, как в детстве, абрикосы
Из-за родного старого забора.
Ушли из жизни и отцы и деды,
И улицам названья поменяли,
И нет в живых фронтовиков-соседей,
Которые Победу прославляли.
А господа, скупившие участки,
Дворцы жилые в небо устремили,
Сломали, перестроили на части
И память мне и душу порубили.
МЕЛОДИЯ
Окно чужой любви мне тайну выдало –
В далёком детстве. Солнечный апрель,
А я любви красавицы завидую.
И звонче птиц звучит виолончель.
Под пальцами рождалась звуков магия,
А струны то ласкал, то бил смычок.
Сжимался весь. И замирал. И вздрагивал
Мелодии покорный паренёк.
Я видел слёзы на лице красавицы,
Смотрящей на умолкший инструмент.
Ну отчего, казалось мне, печалиться?
Чем вызван был тот горестный момент?
Она ласкала парня кудри русые,
Рукою тонкой голову обвив...
Во мне ж всю жизнь звучать осталась музыка,
Мелодия трагической любви.
Прошли года. И я порою вешнею
Решил вернуть звучащий в сердце миг.
И у окна, открытого, как прежде,
Вновь взглядом в ту же комнату проник.
Старик с трудом смиряет дрожь бокальную,
Так звонко льётся водочная трель!..
В углу одна, как девушка печальная,
Мелодии моей виолончель.
СВЕТ ОЧЕЙ ИЩИ!
Нищий старец, может бомж,
Наставлял, учил:
– Жизнь деньгами не спасёшь,
Свет очей ищи.
Был здоров я и богат,
Не считал рубли,
А сегодня хлебу рад
Бога и земли.
Он твердил мне:
– Не жалей. Дай на хлеб и щи!
Бог даёт рукой твоей,
Свет очей ищи.
Это было у ворот
Церкви городской.
От невзгод спешил народ
Здесь найти покой.
Сил ослабших свет в очах,
К людям свет любви...
Я сказал ему:
– Прощай,
Человек земли.
От церковного креста
Без тепла лучи...
В сердце впилась мудрость та:
«Свет очей ищи!».
Омывает дождик лик,
Медь монет бренчит.
И твердит мне вслед старик:
– Свет очей ищи.
Рядом радость и печаль –
Беспощаден миг,
Гаснет свет в одних очах,
Жар огня в других.
Голод, холод, мрак, грехи,
Торжество побед...
Свет любви твоей в стихи
Обрати, поэт!
Свет святой в очах твоих,
Как огни в ночи...
В ритме сердца бьётся стих:
«Свет очей ищи!».
НА КОПНЕ
На копне, как на диване,
С молдаванкой молдаванин
То целуются, то пьют,
То смеются, то поют.
Звёзды плещутся в бурлуе,
Парень нежит чуткий флуер.
Сырба, Дойна, Пеленица...
Флуер звучный, будто птица,
К небу музыки полёт,
Звёзды яркие с высот
В аромат вина слетают,
Под луною Днестр сверкает,
А в разрывах тишины
Всплески волн его слышны.
Обрести такое счастье
Только любящий и властен.
Эту музыку любви
Учат слышать соловьи.
«Оф-оф-оф», – поёт девчонка,
Вторит песне флуер звонкий.
Всем, кто любит и любим,
Соловей пропел свой гимн.
ПОДНЕВОЛЬНЫЕ МАШИНЫ
Целый день шумят машины
То хрипят, а то рычат,
Под капоты гул задвинув,
Треск и ропот под рычаг.
Радиаторы, моторы,
Карбюраторы, реле
И ремонтные раздоры
Шоферов и слесарей.
Все загадки под капотом,
А разгадки в кошельке,
Все ремонтные работы
В срок по курсу, налегке.
Слесаря народ бывалый
На арапа не возьмёшь,
За валюту винтик малый,
Но, простите, не за грош.
Стонут, охают машины,
По шоссе летят гурьбой,
Строй неведом, выгнув спины
Прут хозяйский груз любой.
А хозяин дело знает,
Где подмазать, чем помочь
И порой капот ласкает
За послушный труд и мощь.
Но печальна у машины
Подневольная судьба
Ведь за всё хозяин с чином
Платит рупь, взымает два.
Ум, извилины всех «измов»,
Всех сентенций и платформ,
Блажь, комфорт и боль до визга –
Сил безропотных мотор.
ВЕТЕР
Ветер – дворник работяга,
Гонит листья под забор,
У работников хозмага
Из-за мётел весь сыр-бор.
ЖэКэХа ли, ПУЖэХа ли,
Горсоветские верха
Листья с мусором прокляли,
Их вдоль улиц вороха.
Ветер – дворник залихватский
Подсобить порядку рад
Кучу листьев заграбастал
И метнул в пустынный сад.
Стало чище, но не очень,
Ветер снова смёл листы.
Для того ж она и осень,
Чтобы гниль и сушь смести.
Чтобы листьев разноцветье
С блеском золота смешать,
Чтобы радовались дети
Красотой листвы шурша.
И моя цвела душа...
ГРЕХ И СВЯТОСТЬ
Не печёт слеза с улыбкой,
Жгуча скорбная слеза...
Грех и святость в дали зыбкой
Ходят рядом, как друзья.
ЧАША БЛАГА И ДОБРА
Вспоминаю детство, утро,
От окошка ветерок,
Дребезжащий репродуктор –
Парусиновый кружок.
Он висел тарелкой чёрной
На побеленной стене,
Пел нам трепетно и гордо
О победе, о войне.
«Пионерской зорьки» горном
Призывал встречать рассвет,
Как солдат с охрипшим горлом,
Славил Родину тех лет.
Всей семьёй внимали чутко
Слову, музыке с утра...
Дней победных репродуктор –
Чаша блага и добра.
РОВЕСНИКУ ПОБЕДНЫХ ДНЕЙ
Мы знали меру в любопытстве к ним,
Отцам и матерям, в боях не павшим.
И не от них – из песен, хроник, книг,
Мы узнавали цену жизни нашей.
Мы видели колодцы близких глаз,
Сияющих рассветною капелью,
А руки, огрубевшие без ласк,
Нас чутко обнимали – грели.
Их молодость нам подарила жизнь,
А новостройки – благо, мира счастье...
Советскими с тобой мы родились,
Советскими и нынче величаться.
Но иногда, ровесник мирных дней,
Ровесник мой, любовью их рождённый,
Мы всматривались пристальней в людей,
Скрывающих мучительные стоны.
И обострялась боль былой войны,
От ран, потерь она врывалась в будни.
И в День Победы, в праздники весны
Вскипала боль израненных их судеб.
Не из металла души их, нет-нет,
Но дух и вера были крепче стали,
И потому так трепетно конверт
От нас они из дальних далей ждали.
Десятки раз перечитав письмо,
Разглаживали тонкие листочки
И складывали в стопочки, в комод
Или ещё куда-то под замочки.
Романтики неведомых путей,
Мы мчались к новым звёздам и рассветам.
И Родиной советскою своей
Одеты были всюду и согреты.
Всё меньше их, отцов и матерей,
В боях победу нашу отстоявших,
Их боль всегда живёт в душе моей,
Ровесник мой, за ту Отчизну нашу.
Всё громче гимн России, всё слышней
Слова и звуки Родины советской.
Где б ни был ты, ровесник славных дней,
Ты слышишь гимн и радость бьётся в сердце.
МОЙ ЩЕДРЫЙ САД
Во мгле раскидистого сада,
В тиши, где царствует покой,
Мне с неба звёзд хватать не надо –
Они на ветках предо мной.
Мой щедрый сад их ловит в ветви
И дарит с радостью в ночи...
Мне всех богатств дороже эти,
Земные звёздные лучи.
БЫЛЬ И СКАЗКА
Эх, поймать бы за хвост комету,
Полететь с ней по белу свету!
Да по белому прямо в розовый,
Весь усыпанный алыми розами!
Мне б упасть под берёзовый ливень,
Окунуться б в кленовый шелест,
Чтобы сказка смешалась с былью,
Чтоб запеть о том захотелось!
Чтоб обнять тебя, друг живущий
В мире синем, в симфониях птичьих,
Чтобы пелось нам звонче и лучше,
От любви нашей общей и личной.
Лягу я на перину земную,
Листопадом берёз укроюсь,
Лампу тусклую в небе задую,
И тогда, может быть, успокоюсь.
Пусть тогда мне курлычут реки,
Пусть баюкает тёплый ветер,
Пусть насмешники в диком смехе
Осмеют мои чувства эти,
Что дарила мне даль немая
Травяным и цветочным звоном,
Журавлиная песня стаи
Уносила в простор бездонный.
Но пока я хожу меж вами,
Но пока я мечтать способен,
Пусть пылает сердечное пламя,
Пламя юности беспокойной.
Эх, поймать бы за хвост комету!
Полететь с ней по белу свету!
Я прошу журавлей летящих:
– Возвращайтесь домой, возвращайтесь!