Юрий ЩЕРБАКОВ 
Юрий ЩЕРБАКОВ
22 ИЮНЯ
* * *
Над полем битвы мечутся обрывки
Изрубленных, кровавых облаков.
А по земле понуро бродят Сивки,
Напрасно ожидая седоков.
О, Родина! Давно ли это было?
Ты помнишь всё, родимая земля.
И до сих пор на древние могилы
Текут сухие слёзы ковыля.
А у войны всё тот же злой обычай –
Чужую радость вытоптать в золу
И шар земной – заветную добычу –
Приторочить к разбойному седлу.
Двадцать второе… Предрассветным часом
Оно печальной памятью встаёт
Над Волгою моею и Донбассом…
Он с нами рядом – сорок первый год.
Вы слышите: вот-вот кровавой жатвы
Обрушится на землю страшный гром.
В России не нужны сегодня клятвы.
Мы помним – значит, мы ещё живём.
* * *
Помню: дом на Советском посёлке.
Лето прочно вошло в берега.
Духота. Вместо свежести с Волги
Наползает вонючая гарь.
Закрывает окошки бабуля
С приговоркой: «Мамоб их возьми!
За рекой камыши полыхнули.
Измывается чёрт над людьми!».
Вдруг бледнеет. Едва мимо стула
Не садится.
«Ах, Боже ты мой!
Не такою ли гарью тянуло
В ночь последнюю перед войной?
А сегодня как есть годовщина.
У неё дорогая цена:
Уходили из дома три сына.
Одного не вернула война...».
...Снова гарью знакомою веет
В астраханской июньской ночи.
«Надо окна закрыть поплотнее
И на полную «сплитку» включить...».
* * *
Июнь и ночь. Замьяны и река.
Село родное – бывшая станица –
Устало спит, приветив земляка.
А земляку – мне, значит, – и не спится.
Какая тишина стоит вокруг…
Бывают ли ещё такие ночи,
Когда в ответ на посторонний звук
Сердито гуси на реке гогочут.
И отраженья редких огоньков
На матовой воде лежат недвижно,
А звёзды вдоль высоких берегов
Плывут, как лепестки цветущей вишни?
Моя земля по-прежнему тепла…
Но сквозь траву мне пальцы,
словно вызов,
Вдруг холодом металла обожгла
Патронная заржавленная гильза.
Так было на душе моей светло!
Но в сердце ткнул осколок лихолетий:
Неужто и сейчас моё село
На вражеском означено планшете?
22 ИЮНЯ В ЖЕЛЕЗНОВОДСКЕ
И снова день – на загляденье!
Наверно, лучше нет поры,
Чем это время лип цветенья
Здесь, у Железной у горы.
Но, будто взрывом, аромата
Встряхнуло сладкую струю…
«Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью...» –
Над заповедной благодатью
Тем, в ком душа ещё жива,
Открыли горькие объятья
Непозабытые слова.
А с ними в небесах незримо
Плывут минувшие года.
И льётся не в стаканы – мимо
Вдруг минеральная вода.
Ах, стать бы ей живой водою,
Чтоб наконец-то заросли
Те, что оставлены войною,
Раненья в памяти земли!
Притихли дети и старушки,
Умолк толпы курортной гам.
«И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам...».
-----------------------------------
ДАВИД КУГУЛЬТИНОВ
ПОЮТ БЕЗДЕТНЫЕ ВДОВЫ ВОЙНЫ
Перевёл с калмыцкого Юрий Щербаков
Вдовы Полина и Груня.
Слышу я их голоса:
«Двадцать второго июня
Ровно в четыре часа
Киев бомбили, нам объявили,
Что началася война...».
Песня расправила крылья.
Снова в селе тишина.
Только нечаянный ветер
Стукнет в окно невпопад.
Их нерождённые дети
Вместе с отцами лежат
В братских могилах от Буга
До златоглавой Москвы.
Снова запели подруги.
Горе одно. Две вдовы.
Выпьют заветную стопку
Всем мужикам на помин.
А за окном свою тропку
Топчет несбывшийся сын.
И от ребячьего смеха
Вдоль по дорогам страны
Бродит тоскливое эхо,
Долгое эхо войны.