Егор ЧЕРКАСОВ 
Егор ЧЕРКАСОВ
ШАУРМИСТ
Рассказы
КОЛЬКА
А чего-Колька-то? Колька не чета всем вам! Вот только бы эту неделю не лакал, как сумасшедший, – в погребе дверь некому устроить… Чего смеешься? Ты что ли палисадник уделал, когда рябина разрослась? Ты ведь вечно у нас занятой, писульки свои пишешь, лекции, университеты… а мы ведь простые люди, без университетов живем – не против, что с тобой тут рядом сидим, нет? То-то же!
Все посмеивайтесь над простыми людьми. А простым людям в ножки надо кланяться! Они и к земле ближе и к Богу. Это вы всё смысл до старости ищете. А простой человек уже с утра знает, как жить. Вот Колька неделю назад въехал сдуру в забор у соседа – так тут же наутро и починил его. Он свою жизнь знает: натворил чего – милости просим вину загладить. Он не белый воротничок – извиняться трехэтажно не будет. Он делом докажет! Знаешь, как Колька дерется? Без зубов ходит, видел? Все на драках потеряны. И у друзей его. Вот какой парень!
А Васька слушает, да ест! Не кормят что ли в университете? Ничего! Скоро только мужик простой и выживет в нашей стране. Кто умеет топором рубить – тот себе и наломает дров. Мужик… мужик должен крепко на ногах стоять нынче. Время сейчас гиблое. И вы –хилые. Все дохаете. А Колька всю зиму без шапки в одной телогрейке проходил. Вот это здоровье! Грудь колесом, ноги ухватом, маленький, коренастый, руки, как у клеща! Не то что вы сейчас пошли – вертлявое племя! Колька, когда инвалидность получил по голове, мать его всё бегала и жаловалась, что Кольку в армию не возьмут. А я ей прямо так и сказала: «Наденька, пусть его в армии глупым считают и не берут туда – он не пропадет! Зачем ему голова?! Ты глянь, какие у него руки золотые! Он везде себе применение найдет!».
Так и случилось. Взял его наш домком себе в помощники. Деньги небольшие платит. Но платит же! На всё Кольке хватает, а на большее – ему и не надо! Вот умеет он в жизнь вгрызаться, цепляться за неё. Цепкий он, мирской парень. И свое он знает хорошо. Вон Нинка из соседнего подъезда не даст соврать: она сначала с его другом гуляла, а потом Колька её за неделю и отбил у друга. Пожили они недолго, правда, – разошлись, но я не переживаю. Баб много – найдет. Он рукастый парень: где крыс морить, где трубу сварить – только к нему.
Хотя нет, солгала я тебе. Переживаю я за него… Какой дуре достанется парень – не знаю. Иногда выйдешь в подъезд, лежит Колька, выпил, видимо, разморило его, спит. Положишь около него хлеба краюху и кефира пол-литра – пусть поест немного на здоровье! Нищим мы не подаем – а тут ради Христа!
Да и жизнь у него непростая. Не как у тебя: сузы, вузы (кто такие слова-то придумал), перелёты всё куда-то. Одним словом, неприкаянный. А Колька… Колька в детстве нормальным ребенком был. Дрался, по гаражам лазил, хулиганил, ничего не скажу, но не так, чтобы шибко. Учился плохо, но и школа тогда была в 90-е… Условка у него прошла, а вот инвалидность… Ну это тоже грехи молодости: он же не знал, кто его трубой по балде заденет! Как говорится: «знал бы, где упасть, соломки бы постелил» А медицина у нас тоже, сам знаешь, какая! Всё говорят, что он инвалид! А на нем весь наш дом и держится!
А домком наш тоже тот еще гусь! Старый, а всё бранится с Колькой, всё уму разуму его учит! Я бабонькам говорю: «Вот будут переизбирать домкома – Кольку надо ставить! Наш-то старый, а Колька – молодой! Да и глаз проворней, и реакция у него есть. Да и зарабатывать будет, а не как сейчас – в подмастерьях ходить у домкома. Колька, может быть, и пьет от невостребованности! Может, давит на него наш старик!». Бабоньки со мной согласились. Надо Кольке помогать. А то он один не выкарабкается. Вас-то, охламонов, государство содержит, почем зря. А Кольке – ему на государство нечего надеяться! Ничего оно ему не дало: ни образования, ни работы, ни жилья, ни досугу. Хотя на таких, как Колька, все государство наше и держится!
А ты иди, учись, учись! Некому ведь мусор из подъезда выгребать! Пущай бабы выгребают, животы надрывают свои! Тьфу, нахал! Пойду Кольку попрошу, чтобы помог…
ПЫЛЬ
Солнце вышло впервые этой весной ярко и бескомпромиссно. Придирчиво указав пальцем-лучиком на паутину в углу моей комнаты. Пришлось встать на четвереньки, чтобы убрать офис паука. Убрав паутину, я заметил, что плинтусы на полу тоже были покрыты мелкой пылью, и тогда я достал тряпку и намочил её. Плинтусы вели меня по периметру комнаты, я глотал пыль, разгоняя её тряпкой, чихал и кашлял, но упорно полз вдоль плинтусов, пока не уперся головой в диван.
Я был когда-то за диваном и не раз. Это единственное место, куда точно могло завалиться что-нибудь, потерянное прошлой весной. Отодвигать диван было увлекательным действом, которое в тот миг пробудило во мне чувство предвкушения внезапного нахождения забытого артефакта. Так и случилось: я нашел старые тапки. Мелкий восторг от находки обуял меня.
Отодвинув диван, я вновь встал к солнцу попой. Солнце грело пятки – приятное ощущение. Но меня интересовала по-прежнему пыль, которую хотел устранить как можно быстрее и как можно больше.
Солнце еще было моим другом, пока я двигал шкаф, мыл плафоны у люстры, чистил моющим средством ковер, пылесосил стены и потолок. Потом оно стало уходить, маня меня на закат. Нужно было выйти на улицу, чтобы идти за солнцем. Но пыль… она была повсюду, куда бы я ни глянул.
Мне даже пришла в голову мысль вот о чем: не я ли оставляю после себя ту самую пыль, которую чуть позднее нахожу всё время позади себя?
Я увидел на телефоне пару пропущенных звонков. Звонили друзья детства. Решил позднее ответить им, потому что последний луч солнца внезапно упал на немытую кружку из-под пива на столе. Да и стол я забыл тоже протереть, черт бы его побрал!
Увлекшись мытьем кружки, я перемыл всю посуду в доме. Умаялся и закинул в стирку свою одежду, в которой убирался.
В изнеможении лёг на диван и закрыл глаза. Но когда проснулся, солнце ушло и наступила ночь с обильным дождем, длиной еще в несколько дней – я об этом тогда еще не знал.
После так и не смог дозвониться до друзей детства.
Пережидая ночь с дождем, я достал из холодильника пиво. Выпил.
Посредине ночи мне захотелось взглянуть на себя в зеркало, посмотреть себе в глаза. Я подошел к зеркалу и увидел, что сильно постарел…
ШАУРМИСТ
Когда одиночество и грусть вновь дадут о себе знать, я всегда вспоминаю того, с кем могу поговорить по душам, пусть и не всегда бесплатно. Этот человек – шаурмист через дорогу от моего дома.
Шаурмист может говорить часами с кем угодно и обо всем. Его любимые темы для разговора – это женщины и обстановка на родине. Шаурмист в своем лексиконе может сочетать русский мат, непонятные слова на его родном языке, мудрость востока и стихи Омара Хайяма.
Шаурмист знает всё в меру своего образования. А его брат-таксист – еще больше. Так получается, что в житейском плане они ориентируются на чужбине очень хорошо. Я так не ориентируюсь.
Шаурмист знает всех, и все знают его. Лучшие врачи в городе магическим образом лечат именно его, генералы МВД знают шаурмиста и берут у него мясо, бандиты на районе – тоже знают шаурмиста и не дают его никому обижать.
У шаурмиста три руки. Двумя он заворачивает шаурму, а третьей обнимает меня по-братски.
Шаурмист всегда знает, что сказать и как подбодрить, или утешить. Он, словно вода, принимает любую форму. Если ты служил – он тоже служил. Если ты спортсмен – то он тоже бывший спортсмен, если ты что-то лихо делал по молодости, он тоже делал такое. В машинах шаурмист понимает не хуже, чем в своем соусе. Знает цены в городе, знает куда пойти и где посидеть.
К шаурмисту ходят поесть и поболтать. Шаурмист любит усмирять пыл пьяных, давать советы ищущим, делать скидку старикам, и… утешать женщин. Шаурмист утешает всех женщин. Поэтому он уже устал утешать большое количество женщин и ищет себе помощника, чтобы тот делал шаурму, пока он утешает множество страдающих женщин.
Шаурмист – человек восточный. Он спокойный, рассудительный, хитрый, мудрый, и иногда, когда выпьет, – вспыльчивый, но в меру, дабы его не депортировали из страны.
Проходят годы, а у шаурмиста все не убывает очередь из людей. Запах мяса поутру врывается в окна домов, что находятся рядом с его «богадельней», заставляя выходить на «благовоние» всё больше и больше голодных клиентов.
А еще… а еще я не знаю, как дальше буду жить и что будет дальше при нынешней ситуации в стране. А шаурмист знает. Он твердо уверен, что дальше – будет всё только хорошо. Скажет так – и улыбается. Его улыбка внушает доверие и обезоруживает, его глаза – глаза индийского актера – играют эмоциями, а нос, словно спелая слива, свисает до его ослепительной улыбки, но в целом – он тот, кого раньше не хватало напротив моего дома, тот, с кем я теперь всегда рад наговориться вдоволь и до самой глубины души, пусть и не всегда бесплатно!