Александр КАЛЬКО. ПРОКЛЯТЫЕ ЗА НЕПОКОРНОСТЬ. Рассказы

 

Александр КАЛЬКО

ПРОКЛЯТЫЕ ЗА НЕПОКОРНОСТЬ

Рассказы

 

С ТРЕТЬЕЙ ПОПЫТКИ
       киношные байки

 

Кино – непредсказуемая штука. Однажды меня попросили порекомендовать актеров, владеющих украинской речью. Но получилось так, что пред ясные очи ассистента подвели меня самого. Так я попал на съемки сериала «Гибель империи» к Владимиру Хотиненко.

Боже: меня утвердили на эпизодическую роль Господина у костра.

Разводить костер на территории киноконцерна «Мосфильм», да еще рядом с декорациями кинокартины «Всадник по имени Смерть» Карена Шахназарова, запретили. Поэтому репетировали сцену с пролёткой. Как только заработала камера, подул холодный, пронизывающий ветер. Пошел сильный дождь. Съемку приостановили, а потом и вовсе отменили. Это было в мае. А в июне съемочная группа уехала в Прагу снимать Швейцарию. Затем народ умчался в Петербург снимать события Первой мировой войны.

Уже в августе я получил от ассистента предложение: сыграть немецкого офицера. Но – моя сцена вновь не снималась. Досъёмку запланировали на раннее утро другого дня. Я, естественно, опоздал. Автобус, следовавший из Зеленограда, где живу, застрял в пробке на Ленинградском шоссе. В мой костюм одели статиста и сняли его.

Каково же было изумление костюмеров и гримеров, когда через неделю я вновь появился на съемочной площадке в роли другого немецкого офицера. Переодевшись в форму и вызубрив немецкие фразы, я с нетерпением дожидался моего звездного часа.

В Алабино было жарко. Сначала долго снимали ранение Сергея Маковецкого. Потом затянули репетиции массовых сцен братания русских и немецких солдат.

От безделья я целый день мыкался по стрельбищу. Когда же до конца съемочного дня остался один час, вдруг пригласили и меня.

Я встал перед камерой и от радости нечеловеческим зычным голосом закричал выученный мною текст:

– Erste Kompanie! Stilgestanden! Angetreten! Zur Versohnung Marsch! Und die Musik!

Сцена была быстро снята.

Вот так делается кино. А что, я еще, быть может, кинозвездой стану!

 

ЧЕМПИОНЫ ПОНЕВОЛЕ
       Из моей армейской юности

 

Мы привыкли к тому, что каждый день в какой-либо части земного шара спортсмены устанавливают различные рекорды. Честь им и хвала! О них говорят, все их знают. Одно обидно, что слава обходит стороной воинов-танкистов нашей роты, которые не хуже признанных кумиров большого спорта устанавливают свои рекорды.

Иной спросит: чем же проявили себя мои сослуживцы? Может быть, отличились на марафонской дистанции? Или на перекладине, брусьях? Не напрягайтесь: догадки ни к чему не приведут.

Поистине, мировые рекорды, которые нередко заносят в книгу Гиннеса, гвардейцы устанавливают в комнате… для умывания. Да-да! Не в спортивном городке, не на стадионе, а в самом прозаичном помещении. И, надо сказать, результаты с каждым днем растут.

Вникнем в цифры, ибо таково требование для фиксации рекордов. Попробуем представить себе все их истинное величие! Нельзя, к примеру, не восхищаться тем, что по утрам военнослужащие нашей роты умываются всего за 30 секунд!

В расположении имеется комната для умывания. Однако оборудование этой комнаты непригодно для пользования. Поэтому на всех при подсчете выходит несколько исправных кранов.

А теперь – фрагмент соревнований. После утреннего часа физподготовки дневальный подает команду «Приготовиться к утреннему осмотру».  Это равнозначно команде: «На старт! Внимание! Марш!!!». И тут все наши «спортсмены» врываются в умывальник. Каждый старается дотянуться до крана, обманув любым способом «соперника».

Смотрим на часы. Результат пока неважный. Некоторые солдаты моются уже по две минуты. Плохо! Непорядок! В график не укладываются. Неужели сегодня не будет побит рекорд!

Каково сейчас левому крайнему гвардии рядовому А.Бабенко, который тоже решил испытать свою судьбу? Времени до начала утреннего осмотра остается все меньше, а по щекам пока льется лишь соленый пот борьбы за место под краном.

Но не переживайте – всем времени хватит. Опыт борьбы накоплен каждым. Вернемся к участникам «соревнований». Проходит некоторое время, и дневальный подает новую команду: «До утреннего осмотра остается одна минута». На стадионе это бы значило – до финиша остался один круг. «Соревнующиеся» предпринимают настоящий спурт. Нашим все-таки сопутствует успех. Как говорят, родные стены помогают: заветные капли воды льются на руки и шеи. Но уложимся ли в двадцать секунд? Предсказать что-либо пока никто из нас не отваживается.

Борьба становится все упорнее. Вот уже слышатся предфинишные крики. Это левый крайний в очереди гвардии рядовой А.Бабенко не выдерживает.

– Вася! Ты что? Шею решил мыть? Это в то время, когда я еще руки не намочил?! А ты, Федя, что, вообще с ума сошел? Люди, он побриться решил! Помыл руки, и быстро отсюда! Что тебе здесь, собственный умывальник?!

Монолог Бабенко, однако, прерывает младший командир. Он врезается в толпу с разбега, стараясь вытащить подчиненных на утренний осмотр. Но сделать это совсем не так-то просто. Надо быть в буквальном смысле виртуозом, чтобы проскользнуть к кранам и, что называется, закрыть их своей грудью.

– Бабенко! – кричит сержант, когда понимает, что до подчиненного ему не добраться. – До утреннего осмотра осталось двадцать секунд!

Бабенко, напрягая остатки сил, пытается дотянуться руками до тонкой струйки воды, льющейся из крана.

Вот так, в здоровом соперничестве, в духе состязательности проходит у нас процесс умывания. С каждым днем все быстрее, все проворнее действуют мои сослуживцы. Результаты растут. Да это и понятно – условия способствуют. Потому приходит скорость, ловкость, сноровка – качества жизненно необходимые для того, чтобы выдержать конкуренцию во время умывания.

Взять хотя бы гвардии рядового С.Говорова. Солдат в армии, как говорится, без году неделя. Поначалу его попытки умыться перед утренним осмотром оканчивались безуспешно. Что и говорить, стеснялся новичок, пасовал, уходил от острой, бескомпромиссной борьбы. Сейчас же отрадно сознавать, что результаты молодого воина заметно возросли. Ему нередко удается протиснуться к крану, и тогда он укладывается в норматив.

Ну а если серьезно? Какую пользу приносят подобные, захватывающие дух, состязания? Не лучше ли направить свои сноровку, ловкость в другое русло. Чтобы было действительно полезно и уму, и сердцу. Но для этого нужно отремонтировать оборудование в комнате для умывания. Можем и сами, конечно. Но откуда взять запчасти? Кто поможет? Ну, а пока вызываем на соревнование!

 

ПРОКЛЯТЫЕ ЗА НЕПОКОРНОСТЬ

 

Низкий поклон Владимиру Борейко –
бесстрашному защитнику дикой природы.

 

Дикарь низейшей ступени развития мечтал приобрести качества физически совершенных и умных животных. Для этого он провозглашал зверей и птиц своим «тотемом», понапрасну не провоцируя их на конфликт. 

С изобретением огнестрельного орудия убийства животные дрогнули и отступили, а человек провозгласил себя повелителем чужих жизней, подкрепляя своё превосходство тезисом о господстве над всякой тварью. Отныне и на веки вечные ни Природа, ни Всевышний решали, кому и в каком количестве плодиться на Земле, но – Человек, как узаконенный «венец мироздания»!

«Че­ло­век хо­чет – и бу­дет ко­ман­до­вать при­ро­дой во всём её объе­ме, с те­те­ре­ва­ми и осет­ра­ми, че­рез ма­ши­ну. Он ука­жет, где быть го­рам, а где рас­с­ту­пить­ся. Изме­нит нап­рав­ле­ние рек и соз­даст пра­ви­ла для оке­а­нов... Оста­нут­ся, ве­ро­ят­но, и глушь, и лес, и те­тере­ва, и тиг­ры, но там, где им ука­жет быть че­ло­век!» – провозгласил идеолог Нового времени Лев Троцкий.

Мать сыра-земля страдала от дэкологизации, варварского уничтожения её биоразнообразия. Человек же потешал своё самолюбие вседозволенностью и ненаказуемостью, бесконечно перебрасывая реки, вырубая леса, осушая болота, отбраковывая конкурентов-«хищников», регламентируя промысловых зверей, уничтожая животных-«вредителей», выжигая дикому рогатому скоту тавром номер и буквы на коже. Законы о Красной книге, принятые, казалось бы, для защиты жизни редких и исчезающих зверей, птиц и рыб, безнаказанно игнорировались ради «барских охотничьих утех»: устраивали элитную, спортивную, «валютную», «царскую» охоту, создавали «охотничье-заповедные территории»: Завидовское, Крымское, Беловежское, Телеханское, Залесское, Кавказкое, Азово-Сивашское, Днепровско-Тетеревское, Капчагайское и так далее, несмотря на то что заповедная земля никаким боком не могла называться охотничьей!

Учёные, сочувствующие животному и растительному царству, беспрерывно указывали, что человек наделялся полномочиями владыки над «братьями и сёстрами нашими меньшими» не в качестве убийцы, но исключительно как заботливый господин, который, благодаря своему высокоразвитому мозгу, способен сохранить то, что дал ему в пользование Бог! Но – за подобный крамольный антиантропоцентризм (отрицание исключительной ценности только человеческой жизни и провозглашение важности любой жизни на земле) защитников дикой природы беспощадно клеймили и преследовали.

К примеру, в начале ХIХ века Британская Палата общин расценила попытку лорда Эрскаина поставить на голосование билль «о запрещении травли собаками привязанного быка» за издевательство над приличным обществом. А предложение Эрскаина законодательно решить проблему жестокого обращения с лошадьми, дружно обсмеяла. Российское «приличное» сообщество в конце ХIХ века прокляло пионеров охраны дикой природы С.А. Бутурлина, А.А. Браунера, И.К. Пачоского, профессора Московского университета Г.А. Кожевникова. В Советском Союзе беспощадно заклеймили академиков В.Сукачева, Е.Лавренко, Е.Павловского, писателей Леонида Леонова, Бориса Рябинина и так далее.

Таким образом, к XXI веку создалась такая ситуация, когда никто в животном царстве уже не смел противостоять «космическому» превосходству человека. Правда, за исключением одного-единственного зверя, который не желал признавать самовольное верховенство двуногого «разумного», а потому продолжал пользоваться биоразнообразием так, как ему было предназначено дикой Природой и Всевышним миллионы лет назад! Имя этому непокорному и отчаянному зверю было волк!

Запугать, тем паче приручить, как человек успешно проделал с собакой, радующейся рабской доле похлебать кислые помои из миски своего хозяина, волка было невозможно. Серый не желал быть расстрелянным «хозяином» в светлый день на пустыре прямо за домом, который он бы много лет преданно и рьяно охранял. Имея в наличии острые клыки и мощную челюсть, благодаря уникальным физическим возможностям и развитому интеллекту, волк принял вызов человека и долгое время успешно ему противостоял, регулярно напоминая о своём существовании бесстрашными набегами в хлевы и амбары. Таким образом серый наказывал пьяных, нерадивых и вороватых пастухов.

Оскорблённые бесстрашием непокорного зверя волконенавистники объявили его вне закона. И принялись истреблять волчье племя бессчётно, бесконтрольно, беспрерывно везде и всюду. Даже в заповедниках! С волком проделывали всё что угодно и кому заблагорассудится. Использовали силки, ловушки, петли, капканы, яды, палки, холодное оружие, автоматическое (скорострельное) оружие, оружие с приборами ночного видения, слезоточивые гранаты для выгона из логовища; истребляли волка на привадах, при помощи собак, беркутов, лошадей, механизированной, авиационной техники, на вабу (подражание вою) охотников. Зимой использовали облаву с флажками; успешно применяли радиоошейник, дабы привить гордому и непокорному зверю одно из мерзопакостных человеческих качеств – предательство!

На конвейер было поставлено крупномасштабное производство слухов, слушков и баек о демоническом поведении волка, сатанинском его происхождении, кровожадности, несмотря на то что пишущие подобные небылицы не видели серого даже в зоопарке!

Байки и небылицы о волках, будто бы парализующих жизнь селений России, были преднамеренной и откровенной выдумкой охотников! Ибо – независимые знатоки волчьего поведения как Фарли Моуэт, Лойс Крайслер, писали: «Настоящие же волки сухопары и имеют неотразимо аристократический вид. А морды у них обезоруживающе милы. Они поджары телом, гибки и изящны, как кошки. У них удлинённое туловище, высоко сидящее на длинных ногах».

Известный русский зоолог Игорь Акимушкин настоятельно рекомендовал обратить внимание именно на книгу писательницы Лойс Крайслер «Тропами карибу», как на «самое лучшее из того, что я когда-либо читал о волках. Эта книга – героическое исследование в пользу волка, и она многих вдохновила».

Эколог Юрий Васидлов сделал глубокий анализ смертных случаев людей, пострадавших от волка, и пришёл к выводу, что летальных случаев при нападения здорового волка на человека в конце ХХ века лишь единицы. Больше проблем возникает в городах с собаками бойцовских пород.

К тому же «не решён также и вопрос об объективной оценке ущерба от волка в животноводстве, – писали российские зоологи Н.Г. Овсянников, профессор Д.И. Бибиков. – Известно, что широко практикуются приписки, и на волка списывается не только то, что он действительно съедает, но и то, что пропало без его участия... Кому это выгодно?..».

Предрассудки о якобы предпочтительности волка резать животных до бесконечности давным-давно опровергнуты независимыми специалистами. Серый заглядывает в хлев исключительно от голода, ибо на многие сотни километров охотниками и браконьерами истреблены звери и птицы.

В дикой природе волк невольно предотвращает распространение инфекционных заболеваний, заманивая и приканчивая больных, старых и слабых животных. Человек же своей деятельностью безвозвратно разрушает экосистему, убивая сильных, молодых и красивых зверей!

Кроме того, не было ни одного случая, чтобы волк дрессировал, насиловал или пытал свою жертву, в то время как человек переносит карательные методы над животными прямёхонько на ближнего своего! Вспомним, в античные времена сбрасывали слабых детей со скалы, в средневековье убивали язычников, совсем недавно с азартом охотились на индейцев в Америке, людей с чёрным цветом кожи в Восточном Судане и практиковали телесное наказание крепостных, урезая им язык, вырывая ноздри, отсекая конечности. И четвертовали. И истребляли евреев как нацию! Короче, проделывали эти варварства на вполне законных основаниях и при общем одобрении просвещённых религиозных деятелей!

Здоровый же волк, по рассказам специалистов, вопреки распространяемым небылицам о сером как «ненавистнике рода человеческого», никогда не тронет человека. Наоборот, он всякий раз попытается незаметно улизнуть, даже если на его глазах разоряют логово или уродуют волчат. Взрослые волки с трепетом и нежностью относятся к своим детёнышам, проявляя при их воспитании невероятное терпение и заботу. Даже чужого волчонка волки не бросают – выкармливают! О человеческом роде по этому поводу однозначно и уверенно побоишься сказать!

Волконенавистники проявляли к беспомощным щенкам особую садистскую изощрённость. Лапы волчат скручивали проволокой или отбивали дубинами, дабы детёныши не погибли, но и не могли бы уползти далеко от норы.

Заботливая мать-волчица продолжала выкармливать щенков-калек. И когда волчата подрастали, охотники без труда их убивали, выгодно сдавая на промысловую базу. Пункты «Заготживсырье» выдавали взамен квитанции на принятые шкуры, по которым Госстрах выплачивал премии в виде патронов, разрешительных грамот на дополнительный отстрел промыслового зверя, птицу или выплачивал деньги.

В адских условиях существования волк отступал, терял в численности, во многих местах был полностью истреблён, но нисколечко не был сломлен или покорён! Серый продолжал упорное, героическое и неравное сопротивление за право быть свободным! За возможность плодиться, питаться не по разнарядке человека!

Безжалостно преследуемый зверь восхищал свободолюбивых людей, ассоциировавших свою жизнь с судьбою гонимого волка. Бунтари-поэты посвящали серому лучшие свои творения. Всем известное, например, «Идёт охота на волков…» Владимира Высоцкого, или строки Владимира Солоухина:

Мы – волки, нас мало,
       Нас, можно сказать, – единицы.
       Мы те же собаки,
       Но мы не хотели смириться.

Многие страны мира и Европы внесли волка в Европейский Красный список, как «вид, которому грозит вымирание». В 1993 году открылся Международный центр волка под опекой «Красных Шапочек». Серого взяли под защиту Боннская и Бернская международные конвенции. Но только в Российской Федерации (впрочем, как в Российской империи, как и в Советском Союзе) антиволчья истерия продолжилась, несмотря на то что волка нынче на территории России в два раза меньше, чем, к примеру, на территории Канады, которая по своей территории в два раза меньше Российской, но там волк защищён от истребления полностью или частично.

«Все к оружию!!! Что-то с этим нужно делать! – раздавался неуёмный вопль со страниц еженедельника «Литературная Россия». – Волчье племя плодится и расцветает, а племя человеческое хиреет и редеет!».

Да, люди, ослеплённые жаждой крови, никак не могут простить, что волк не тонет в алкогольном перегаре, не гибнет в кокаиновом угаре, не занимается извращённым сексом, не подсиживает ближнего своего, не закладывает душу и не кончает жизнь самоубийством. Но – с пущей заботливостью и трепетом он продолжает ухаживать за своим потомством, приучая волчат соблюдать уникальную иерархию существования в стае.

Именно за эти качества человек продолжает мстить волку, несмотря на то что только чванливый негодяй, мерзавец и подлец может торжествовать над безмолвным, бесправным, почти поверженным существом.

«Старая волчица попала в капкан, но как-то сорвала его с цепи, – писал известный эколог А.Поярков в «Сером волке». – На трёх лапах, с капканом на четвёртой, она больше недели уходила от охотников и ни разу за это время не ела. Трижды волчица специально выводила преследователей к медвежьим берлогам. Потревожив их хозяев, погоня, понятно, приостанавливалась, и волчица могла оторваться от неё. Все же в конце концов она обессилела. Охотники убили волчицу, хотя она была достойна великодушия просто как выдающееся по уму, выносливости и опыту животное».

В России на защиту серого вставали редко.

К примеру, члены Карельского республиканского Общества защиты животных направляли надзорную жалобу в Генеральную прокуратуру Российской Федерации; группа «Экозащита» из Калининграда выпускала специализированный номер журнала, полностью посвящённый волку, поставила спектакль «Как умирают волки, так умирает свобода». Однако посеянный страх и ненависть к волку долго не позволили в России добиться хотя бы какой-нибудь его защиты.

 

СТРАННЫЙ СЛУЧАЙ

 

В беспросветные, голодные и неприкаянные в моей жизни дни одна добродушная знакомая, работающая в храме, порекомендовала религиозную пенсионерку, которая недорого сдавала однокомнатную квартиру в пятиэтажном доме по улице Металлургов. Жилплощадь досталась ей от престарелой монахини, за которой она ухаживала, будучи певичкой в церковном хоре. Сама богомольная пенсионерка имела отдельное благоустроенное жильё.

Сдаваемое жилище было неотапливаемое и, по общему впечатлению, навевало мрачные ощущения: стёкла на окнах были потресканы, рамы – незаделаны, часть деревянного пола, оконной рамы, обоев и самодельного иконостаса были обгорелые. Из всех щелей окон и даже входной двери невообразимо сквозило.

Скудный мой бюджет не позволял артачиться и выбирать. Тем более жизнь закоренелого столичного скитальца превратила меня в неприхотливого к бытовым условиям странника и невзыскательного существа, который уже был равнодушен к разнообразным причудам домохозяев. Вот и на сей раз мужественно я промолчал, когда набожная квартирохозяйка продемонстрировала убогое духовное своё содержание: она не взяла причитающуюся сумму денег из рук в руки, а властно велела положить купюру на стол, дабы, согласно народному суеверию, не перенять от ближнего вдруг имеющуюся у него бесовскую силу.

Распрощавшись с квартирохозяйкой, я аккуратно разложил скудный мой скарб, сделал несколько отчаянных попыток зажечь лампадку, предусмотрительно сменив фитилёк и лампадное масло, прилёг на кровать и принялся обмозговывать зыбкое жилищное моё положение.

Вдруг на бетонной лестничной площадке послышался грохот шагов. Я повернул голову в сторону шума и заприметил некоего типа, который не спешна поднимался по лестнице.

Я попытался его рассмотреть, прикидывая в моей голове: а как же я могу видеть его сквозь стенку?

Таинственный субъект остановился и резко повернул голову в мою сторону. Однако вместо лица у него зияла чёрная пустота.

От ужаса я вздрогнул и тотчас проснулся.

Стояла глубокая ночь с кладбищенской давящей тишиной. Однако сонливости у меня никакой не было.

Спустя месяц я вновь услышал знакомый неспешный грохот шагов на бетонной лестничной площадке. На сей раз я уже не задавался вопросом: как могу видеть его сквозь стенку? Почему-то я был уже уверен, что «он» направляется именно ко мне.

Действительно, «некто» подошёл вплотную к двери моей квартиры и замер, словно прислушиваясь и выжидая от меня каких-то указаний. Затем – изо всех сил вероломно ударил кулаком в дверь.

Несмотря на то, что я с иронией и скепсисом относился (впрочем, и поныне отношусь) к приметам, гороскопам, гаданию, хиромантии, предсказаниям, в ту ночь от суеверного ужаса я открыл шкаф покойной престарелой богомолки, схватил первую попавшуюся фотографию с её изображением и сжёг дотла.

Вроде бы на сердце стало поспокойнее.

На следующий день неожиданно позвонила на мой сотовый телефон квартирохозяйка и велела немедля освободить квартиру, мотивируя поспешное своё решение приездом племянницы. На протяжении нескольких дней я пытался убедить христианку повременить с моим выселением, оправдываясь, что в Москве непросто за короткий срок найти недорогой угол. Однако религиозная певичка ничего не желала выслушивать и понимать, намекая, что с пустыми руками у бога ничего не вымолишь, а тут касалось житейской выгоды.

– Я на минусе! – призналась богочтительница.

– Мне некуда идти! – отбивался я. – Разве на улицу, но сейчас зима.

– Иди в ночлежку! – посоветовала христолюбивая, перекрестя разинувшийся в сладкой зевоте свой рот, дабы, согласно народному поверью, чёрт не проник в её утробу. – А я велела тебе освободить квартиру!

И для пущего устрашения она пригрозила привести мужа племянницы, дабы насильно вытурить меня прочь.

Городского телефона в квартире не было, и я обзванивал знакомых с сотового, просаживая день ото дня скудные мои денежки. Вскоре на счету не осталось ни копеечки. Чтобы заработать рублей двести-триста, я решил позвонить знакомому бригадиру массовки. Для этого постучал в квартиру напротив.

Дверь открыла пожилая женщина. Я представился. Без дополнительных расспросов соседка безбоязненно впустила меня и радушно предложила попить крепкого и сладкого чаю. Откровенно разговорились. Соседка рассказала, что она – участник Великой Отечественной войны, инвалид, уважаемый в районе человек. Её сын занимает высокий пост в правоохранительных органах, а внук – без пяти минут кандидат наук. Жили не тужили, но у жены сына обнаружили рак. И не спасли ни связи высокопоставленного сына, ни дорогие импортные лекарства, ни знакомые прославленные врачи. В свою очередь, я заметил, что и моя мать мучительно умирала от рака в захолустье без дорогих лекарств и продвинутых врачей. На удивление, стар и млад сошлись на том, что зазря люди, ради накопления и всякой дребедени, продают совесть и душу. Увы, ни состояние, ни связи не помогут прожить дольше и счастливее. Слово за слово, и соседка сказала:

– В последнее время монашка часто жаловалась, что опекунша редко приходит к ней и плохо её кормит: сварит, бывало, огромную кастрюлю похлёбки и уйдёт на неделю. Суп скисал, и монашка голодала. Я советовала соседке пожаловаться в церкови, а монашка плакала, что будет ещё хуже. Тогда-то я и укрепилась в голове, что с некоторыми «верующими» надо ухо держать востро. При советской власти эти, которые нынче стоят со свечкой в первом ряду у алтаря, громче всех хаяли священников. Впрочем, и завтра они будут с удовольствием таскать батюшку-попа за волосья, а храм, в котором нынче неистово молятся, разбирать по кирпичику. У таких не было Бога на сердце – нет и поныне. Не поможет им священнодействие посредника между небом и землёй, ни молитвы. Покойная мать говаривала: «Нужно иметь Бога в душе и стараться не нарушать заповеди, а не бегать по церквам, монастырям, святым местам, дабы замолить очередную свою мерзопакость слёзным раскаянием и щедрым пожертвованием».

Я согласился.

– Незадолго до своей смерти, – продолжала словоохотливая соседка-ветеран, – монашка долго ко мне не хаживала. Передвигаться мне трудно, а позвонить ей не могла: опекунша отключила в её квартире телефон. Я высматривала в глазок, прислушивалась, чтобы застать кого-нибудь. Наконец-таки подкараулила опекуншу и порасспросила её. Тогда и выяснила, что монашка уже умерла и её похоронили. Очень уж я расстроилась, что не попрощалась с соседкой, а к вечеру у меня страшно разболелась голова. Легла я в постель. Вдруг – раздаётся звонок в дверь. Посмотрела в глазок: стоит на пороге живёхонькая монашка и слабеньким жалобным голосом подвывает: пусти, мол, соседушка-подружка. От ужаса меня аж пропарило: неуж явился за мною покойник. Чуть не перекрестилась. Однако опять-таки вспомнила наставления покойной моей матери: надо бояться живых людей, а не мёртвых, покойник худого не сделает, ежели ему не делал зла. Открыла я дверь, а монашка просит её покормить. Пригласила её на кухню, советую пожаловаться в церковь, а она опять защищает опекуншу, рассказывает, какая она добрая, совсем недавно, дескать, приволокла бесплатно для неё гроб из церкви, который оказался покойнику маленький на отпевании.

Возвернувшись в мою квартиру, я переставил допотопную тяжеленную полуржавую железную кровать, расправил заново постель и вдруг почувствовал, как нечто острое впилось в мой палец. Ощупав место на подушке, я обнаружил прилично торчащий конец толстенной иглы, которую обычно используют для ремонта кожи и обуви. В голову мне сразу пришла шальная мыслишка: может, мистический субъект, приходивший к моей двери, был не кто иной как покойная монашка, пытавшаяся предупредить меня об опасности? Или – покойница хотела наказать опекуншу? Быть может – усопшая хотела попросить поесть? Не исключено, являлся неотпетый покойник в гробу, который у него отобрали, а он оставил в нём оторвавшуюся ценную для него вещицу? От версий, предположений, догадок мысли мои разбредались, и я уснул с больной и тяжёлой головой.

На следующий день рано поутру пожаловала богомольная квартирохозяйка со своею племянницей-христианкой и её супругом, и они дружно выперли меня на испохабленные столичные уличные просторы аккурат к святому празднику Рождества.

До позднего вечера я стоял на улице возле дома с вещами и не ведал, куда мне идти. В одной руке я держал корзинку с выздоравливающим голубем, которого накануне подобрал с порванным крылом и поломанной лапкой, а в другой руке у меня был сотовый телефон, отключённый от отсутствия средств на счету. Становилось заметно морозно, и я ощутимо начинал замерзать.

 

НЕСКУЧНАЯ КОМНАТА

 

Этот случай произошёл в Свердловске в тысяча девятьсот девяносто первом году в коммунальной квартире типового двухэтажного шлакоблочного барака на Технической улице. Я перебрался туда из общежития Уральского государственного университета, дабы в тиши и уединении написать гениальное художественное произведение и прославиться. Условия проживания в небольшой комнатушке с голыми стенами, скрипучей металлической кроватью с панцирной сеткой, старой этажеркой, шатающимся деревянным стулом, тошнотворным запахом помоев и невообразимым шумом за окном от носившихся по улице трамваев меня вовсе не устраивали. Но – пленила арендная плата двадцать пять рублей в месяц. От радости я заплатил сразу за шесть месяцев вперёд. Благо, заработал на продаже ежемесячной газеты «КЛИП», на страницах которой нередко публиковались мои интервью со звёздами советской эстрады.

Уже в первый день моего пребывания в съёмной комнате я почувствовал присутствие рядом кого-то невидимого. Было ощущение, будто за мною кто-то пристально наблюдает. Как только прикрыл дверь за хозяином комнаты, даже вздрогнул и обернулся в сторону окна.

Той же ночью за окном появилось бесформенное существо и стало протягивать ко мне безмерные свои руки. И непонятно было – происходит это в кошмарном сне или наяву. Таинственный субъект исчез, как только невольно от страха я перекрестился. Спустя неделю за окном глубокой ночью вновь появился сей абстрактный тип. На этот раз я не испугался и безбоязненно проговорил: «Ты кто? Чё те надо?». И вновь попытался перекрестить неведомое таинственное существо, но – рука моя предательски меня уже не послушалась, а я полетел куда-то в преисподнюю.

В это мгновение над моей головой отчётливо раздался оглушительный хохот престарелой женщины, которую незадолго до моего вселения привезла из деревни тридцатилетняя её дочь, проживающая в соседней комнате по коммуналке. Благодаря хохоту старушки я открыл глаза, и дьявольское наваждение тотчас исчезло.

Бегло я осмотрел комнату. Стояла мёртвая тишина. И тут я заприметил, как дверь моей комнаты тихонечко прикрылась. «Ага, – прикинул я в моей голове, – сейчас кого-то поймаю». Я вскочил с кровати и с силой потянул ручку двери.

К моему ужасу, дверь оказалась заперта, а ключ торчал в замке с моей стороны.

Рано поутру я подкараулил престарелую спасительницу на кухне. Заприметив меня, старушка решительно подошла ко мне вплотную, взглянула глубоко в мои глаза, ткнула пребольно мне в грудь костлявым указательным пальцем и громко, пронзительно захохотала, указывая пальцем в сторону моей комнаты.

Я распахнул дверь комнаты и попытался определить точку местонахождения невидимого мною «нечто», на кого она указывала и кого, по-видимому, она ясно видела.

– Здесь? Там? – лихорадочно бормотал я с дрожью в голосе. – Что вы видите там? Кто там?

Вышедшие на шум соседи по коммуналке успокаивали меня невиннейшими словами: полоумная, дескать, старуха всегда тыкает пальцем в дверь моей комнаты в моё отсутствие и безумно хохочет. Однажды они пытались даже взломать дверь, посчитав, что со мною что-то произошло. А со мною реально происходило неладное. Ничегошеньки у меня не получалось с написанием рассказов, сердце щемило от предчувствия надвигающейся беды, интенсивно выпадали густые и кудрявые волосы на голове, в правом ухе лопнула в бассейне барабанная перепонка, а в театральной студии «Грань» при Дворце молодёжи беспричинно отобрали роль Адама в пьесе «Портрет планеты» Фридриха Дюрренматта. И потом – кто бы ни пришёл ко мне в гости, жаловался на головную боль, недомогание, гнетущее состояние. Стоило мне о ком-нибудь подумать нехорошее, как это всё сбывалось.

К примеру, по улице идёт навстречу отъявленный местный забулдыга, кроет прохожих благим матом, а я и скажи в сердцах: «Чтоб те, падло, повылазило!». И мужик попадает под машину. Или – встречаю знакомую женщину из соседнего подъезда и прикидываю в своей голове: «Выглядит неважно». И вскоре узнаю, что женщина умерла. Или – еду в трамвае, незаметно ласкаю взглядом девичьи полуобнажённые прелести, а юная фея краснеет, суетится, оглядывается по сторонам в полном недоумении.

С завидной регулярностью зарядила захаживать за всяким-разным пособием и бытовой утварью ко мне в комнату тридцатилетняя дочка престарелой моей спасительницы в тандеме с двадцатилетним благоверным её сожителем-олигофреном, свихнувшимся от беспробудного пьянства. К очередному её пришествию я спрятал всё, что могло им пригодиться, и пожалел. Меня смачно осыпали с ног до головы отвратительной мужицкой бранью, назвали скупердяем хуже еврейского мальчика и нешутейно пригрозили наплести соседям чудовищные косоплётки, будто бы наблюдали в отражении открытого моего окна, как я устраиваю оргии.

Но это была неправда. Никого в комнату я не приводил для сексуальных утех, ибо я был влюблён в восемнадцатилетнюю падчерицу старика-глухаря – семидесятипятилетнего второго соседа по коммуналке, редкого оригинала, мастака на все руки. Нередко на кухне он хвастался зычным своим голосом, что и нынче мог бы оприходовать любую бабёнку. Предлагал мне затаиться в шкафу в его комнате и понаблюдать в щёлочку, дабы убедиться. С почтением я отвечал, что верю. И действительно верил, так как падчерица, хаживающая к нему раз в неделю, баяла о невероятных романтических его похождениях.

Напуганный происходящими со мною странными и непонятными событиями, я решил расспросить соседей о прежних жильцах моей комнаты. И узнал, что жила в комнате сударыня-ворожея, которая умела общаться с потусторонними силами. Сам-де старик-глухарь был свидетелем подобных сеансов. Наставляла она, что надобно бережно относиться к безмолвным братьям и сёстрам нашим меньшим, коли желаем получить телесное воскресение после второго пришествия господа на землю.

Таинственным и непонятным для жильцов образом ворожея исчезла, а комнату заняла многодетная шумная семейка, которой вскоре дали отдельную благоустроенную квартиру. Как только они собрались переезжать, скоропостижно скончался глава семейства. И в комнату вселился пятидесятилетний нынешний хозяин её, работающий на стройке. Не прошло и полгода, как у бедолаги обнаружили рак поджелудочной железы. Мужчина попрощался с родственниками, знакомыми и соседями, переехал к сожительнице. Как только покинул комнату, при повторном обследовании перед операцией страшный диагноз не подтвердился. Счастливчик остался жить у сожительницы, а комнату решил сдавать.

 

Две студентки Уральского политехнического института заплатили за полгода вперёд. Но пожили два месяца и стали жаловаться соседям на головные боли, кошмарные сны и гнетущее состояние. И тихонько сбежали. С тех пор пошло-поехало: кто бы ни вселился в комнату – жаловался на подавленное состояние, кошмарные сны. Кто-то спивался. Кто-то заболевал неизлечимой болезнью и сходил с ума, а кто-то бесследно исчезал. Бывали даже случаи, когда беспричинно умирали. После эдаких подробностей мне всё стало понятно, что оказался я под прицелом сверхъестественного. Не дожидаясь возмездия от потусторонней силы за чьё-то неблаговидное деяние, я собрал скудные мои манатки и свалил в редакцию журнала «Уральский следопыт», где подрабатывал сторожем.