Алексей ГУБАРЕВ 
Алексей ГУБАРЕВ
КРАСИВЫЕ СТИХИ КАПИТАНА ГУБАРЕВА
НЕ ВЕРНУТЬ
Ох, как жаль то – давно прожитое!
И печалят залётные сны...
На ничто разменялось былое,
Будто ветры прошедшей весны.
Где-то там – в далеке невозвратном,
Чуб отцовская треплет рука,
Разливая тепло и приятность
У серебряной глади виска.
Закипает внутри дорогое,
Горло давит бездушный комок.
Что ты, память, меня беспокоишь?
Чем я порчу такую навлёк?
Не с того ли я проклят когда-то,
Что был скуп в разговоре с отцом,
И не знал, что такое есть свято
Да откладывал всё на потом?
А теперь, возмужавшего сына
Проводив за родимый порог,
Сам тревожусь, и кровь в жилах стынет.
И от слез удержаться не смог...
Не вернуть то – давно прожитое.
И печалят нечастые сны.
На ничто разменял я былое,
Как листва обгоревшей ветлы.
КАТИСЬ СЛЕЗА
Катись, слеза моя, катись.
Катись, не прекословя чувствам.
Поведай многое о грустном
И без следа не испарись.
Оставь в морщинах соли горькой
Печалью сотканный извив.
Он свяжет душу нитью тонкой
С чем опустела, обронив.
С чем так полна была когда-то,
Транжиря бархатные дни
Там… где осыпаны они
Листвой сентябрьского сада.
Катись, мой друг чистосердечный…
Безудержный… Так редкий гость…
Навей о том, что унеслось
И в сердце не вживил беспечно.
Чужого глаза не стыдись.
Пусть зрит души пропащей влагу,
Катившейся так долго вниз
Нечистой и чертям на благо.
Катись, слеза моя, катись.
Не прекословь. Поддайся чувствам.
Поведай многое о грустном
И без следа не испарись.
ОКОШКО ДОМА ТВОЕГО…
Окошко дома твоего
Украсил лёд прозрачной кистью,
Одев продрогшее стекло
В разлуки неживые листья.
Бездушный холода узор
Скрыл милый образ белым пледом,
А я не знал, что хитрый вор
За мной неслышно крался следом.
И я любил… Любил, как мог,
Горя часами ожиданий.
Надежды искорки берёг
В тоске несбывшихся свиданий,
Не получая ничего
У тихо плачущей калитки….
И мёрзну, пялясь на окно,
На отблеск мертвый листьев липких.
И дарит прошлое туман,
Туман оконного проёма;
Как сладко было слушать там
Залётный ветерок в соломе,
Как жаворонок звонко пел,
Будя желание быть рядом…
Но прошлое усыпал мел
Заснувшим в зиму белым садом.
Окошко дома твоего
Украсил лёд безмолвной кистью,
Одев озябшее стекло
В немые, неживые листья.
Бездушный холода узор
Скрыл милый образ белым пледом…
Ах, знать бы, что коварный вор
За мной неслышно крался следом!
ВОР
В густых туманах диких гор,
Где лишь намёк тропы забытой,
Спит под холодным камнем вор,
Товарищем во мрак зарытый.
Неровный в кремне выбит крест,
Бока облапил мох пушистый,
След трещины глубокой есть,
Что на морозах долгих выстыл.
Истлевший и забытый прах
В тот след водою дождевою,
Как ночь молитвою монах,
Ненастье благосклонно поит.
Блатная жизнь, что камень тот,
Была опутана туманом,
Лишь в трещины незримый свод
Поил рабу своим обманом.
И яд, как сладостный нектар,
Она без меры принимала.
И, что свирепый ягуар,
Давила дичь… Всё было мало.
Но пробил час. Свершилась месть.
Не уберёг побег от смерти.
И почиет прах грешный днесь,
Где лишь туман сырой да черти.
ВОТ И ТЫ СОЗРЕЛА
Вот и ты созрела до стихов –
Не с того, что выспела душою,
Просто твое тело молодое
Взбудоражила моя дурная кровь.
Льнешь к словам зелеными глазами,
Ищешь мои руки среди строк.
В то, что зародилось между нами,
Уцепился лапами порок.
Ты ещё мужской не знаешь ласки,
Но уже трепещешь от того,
Как разврата плюхаю я краски
В самое святое полотно.
Не пугайся, нет пока такого,
Чтоб любовь и похоть не свились.
Ты потом найдешь себе другого.
Нет вины, что мы переплелись.
Будто в пропасть, упадешь в забвенье
От умелых и нахальных рук.
А когда наступит отрезвленье,
Обопьешься слез от первых мук.
Вычеркнешь безвестного поэта,
И осколки сердца своего
Спрячешь, чтобы в целом белом свете
Склеить их не смог уже никто.
Но пройдут года, ты выйдешь замуж.
Нарожаешь, вырастишь детей.
И когда-нибудь прольет бальзамом
Память об ушедших в бездну дней.
Вспомнятся стихи, что так безбожно
Тронули нетронутый бутон.
Как от первых ласк родишь тревожный
По безвестному поэту стон.
Вот и ты созрела до стихов –
Не с того, что выспела душою,
Просто твое тело молодое
Взбудоражила моя дурная кровь.
ГЛАЗА
Вот пойди, разберись с глазами.
Уцепились во что, так в смерть.
Для чего ими был я ранен
В поздней осени круговерть?
Не кружащихся листьев танец
Приманил разноцветьем взор,
А застенчивый робкий глянец
Глаз в задумчивых рощ убор.
Приманил, будто темный омут
В незабудковый свой обман.
Довелось видеть мне, как тонут,
А сегодня утоп и сам.
Ах, погибель!..
Зелёная чаща
В колыбели дрожащих ресниц
Накрестилась душе пропащей
Под утерянный цвет медуниц.
Загляни мне в глаза… Смелее…
В них не просто считать любовь.
Те, кто в прошлом, – слегка задели,
Ну, а ты распорола в кровь.
И теперь отступить не вправе.
Мне без лекаря только смерть.
Я твоими глазами ранен
В поздней осени круговерть.
ГУБЫ В МАКОВУЮ РЕЗЬ
Годы съедены, означена черта.
Всё теперь сияет по-другому.
Проявились трещины в холстах,
Что писались сердцу молодому.
Уж за ними маковую резь
Божьей не зажечь в губах палитре
В тех, что напоили мёдом здесь
Под заветным пологом ракиты.
Тем губам наверно невдомёк,
Кто теперь тот опьяневший малый,
Что забыть их цвет так и не смог –
Непорочный цвет в улыбке алой.
Прежнего не усмотреть ничуть,
Я довольно сердцем поменялся.
Волею немыслимых причуд,
Так случилось, что поэтом стался.
И пою я Русь, и ею плачу.
Русское в крови саднит занозой.
Это хоть чего-то, да и значит –
Душу обронить в тени берёзы.
Так что, если в маковую резь
Губы будут у ракиты где-то,
Пусть припомнят, как поили здесь
Пьяным мёдом русского поэта.
ДУША
Соскочила с рельс вчера душа,
Разговелась брагою хмельною.
Вспомня, как бывает хороша
Ночь под перламутровой луною.
Как глаза крадутся, будто тень,
Лапая бессовестно прохожих,
И ступают мягко, осторожно
Под немую переулков сень.
Долго маялась болящая впотьмах;
Тыкалась в углы, искала щели,
Словно липкий ус густого хмеля
Пьяно вьется на глухих стенах.
И нашла... Рассыпались оковы,
В памяти оставя эту чудь.
Выплеснулось всё, чем нездорово,
Тлея, жгло придавленную грудь.
И под звездами и бледною луною,
Измотавшись за былое впрок,
Каялась в грехах, нетвердо стоя,
Обхвативши молодой дубок.
И когда рассвет бордовой нитью
Опалил задумчивую даль,
Убаюканная мятой снытью,
Окрестилась… Но никто не увидал.
КАТИЛАСЬ ЛУНА
Катилась по небу луна,
В реке купая отраженье,
Обрывки радужного сна
Куда-то ветер нёс осенний.
А я пытался их ловить,
И, что поймал, старался склеить.
Я не могу тебя забыть,
Я продолжаю ждать и верить.
Но ветер был неумолим,
Швыряя в стороны осколки.
Я бился из последних сил,
Как будто нить вдевал в иголку.
Но тыкал мимо, как слепой,
Не видя света через щёлку,
И только в облик дорогой
Мечтал соединить осколки.
Катилась по небу луна.
В реке качалось отраженье.
Тебя из радужного сна
Унёс куда-то вихрь осенний.
А я бежал вслед за тобой.
Молил остаться, задыхаясь.
Но голос пересилил мой
Осенний ветер, ухмыляясь.
СИЛЫ МЕЛЬПОМЕНЫ
Золото налипло в тополя,
Тёплым мёдом окатило стены…
Только зря старалась осень, зря
Одурачить силы Мельпомены.
Так нежданно встретили глаза
Бездну обжигающего взгляда,
Будто виноградная лоза
Напитала гроздь смертельным ядом.
И, того не зная, пригубил
Гибельный настой случайной бездны.
Всё, что ранее запоем пил
Показалось не хмельным и пресным.
А от этого вскружилась голова,
Стало сердце биться невозможно.
И не в силах подобрать слова
Пялился на вас безбожно пошло.
И молил продлиться чудный миг,
Не растаять утренним туманом.
Но едва приметный сердолик
Побледнел под наглым взором хама.
Нервное движение руки…
Обручального кольца беззвучный выстрел…
Душу черти в ад заволокли
И казнили неприлично быстро.
Солнце облизало тополя,
Тёплым мёдом налепилось в стены…
Зря старалась эта осень, зря
Одурачить силы Мельпомены.
ЗАГУБИЛ
Я любил тебя далёких три свиданья.
Не подумай, что прошелся вскользь.
Всякому свой срок для покаянья,
И теперь жалею, что мы врозь.
После много разного бывало;
Жизнь менял, безудержно кутил,
Но всё то, что сдуру наковал я,
Зазвенело в плаче: – Загубил!
Что сияло радугой – померкло.
Чем играло, оказалось ложь.
Всё в душе далёкоё отвергло,
В редких снах кидая тело в дрожь.
Хоть потом зашвыривалось в угол,
В угол сердца, где ветшает хлам,
Не разросся розоцветью куколь,
Скрыв когда-то брошенное там.
Загубил – любовь, считая зряшным.
Разметал в осколки сам себя.
А сегодня одинок, и страшно…
Страшно, что истаял не любя.
Ведь любил, любил в те три свиданья,
Но случилось, и прошелся вскользь.
Только вызрел срок для покаянья,
И теперь жалею, что мы врозь.
МНЕ С ТОБОЮ РАЗНЫЕ ДОРОГИ
Мне с тобою разные дороги
Полюбила? Обожди… Пройдет.
Это чувство на века немногим,
А кому не знаешь наперед.
Всякому на свете есть черта,
За которой мир меняет краски.
Вот и это чувство, словно маска,
Будет ровно в срок с души снята.
Не найдешь такого в целом свете
Не определен чему порог.
Если бы и не был я поэтом
Всё одно откликнуться б не смог.
Не с того, что ты вдруг некрасива
Или бархат глаз прозрачно пуст.
Просто нет желания быть лживым,
Обдирая нерасцветший куст.
Лучше пусть уж разные дороги…
Лучше сразу обрубить канат,
Чем тебя привыкнуть понемногу
И расплесть однажды школьный бант.
Я к тому, что прожито довольно.
Цвел и я когда-то вдалеке…
В первую любовь любому больно,
Как от раны рваной на руке.
Не идти нам по одной дороге,
Хоть горит сорваться да в намёт.
Очень перейти дано немногим
Океанские пучины вброд.
Не хочу тебе оставить шрама.
Полюбила, обожди… Пройдет.
А что утерял покой и сам я,
Знай про это также наперед.
НЕ РАНИЛА
Не швыряйся в меня презрением
И не строй, что противен тебе.
Нет ни рока в тебе, ни жжения.
Нет, чтоб сердце изранила мне.
Мы ведь разного поля ягоды,
Хоть из семени все одного.
Не клейми никогда загодя,
За порок принимая пятно.
А что пьян, не болезнь – ссадина.
Ошибиться-то немудрено.
Просто каждому своё дадено;
Ты цветешь, а я вызрел давно.
Грех по внешнему делать выводы,
Облачая случайность в изъян.
Не в обмане ли ищешь выгоды,
Презирая за то лишь, что пьян?
Чем моё так тебя обидело?
Что заставило взором дарить?
Уж не будущее ли увидела,
Где мне суженым твоим быть?
Не пугайся, не порти зрение…
Не рванётся ничто в глубине.
Нет ни рока в тебе, ни жженья,
Чтобы сердце поранить мне.
ПРИКИПЕЛ
Прикипел… А ты про то не знаешь.
В твоем сердце навсегда другой.
А моё убило ядом жало
Серых глаз, что встретились зимой.
Серых так, что веяло пургою,
Свет застившею беззвучной мглой,
Хоть сияло золотой деньгою
В тихий полдень солнце надо мной.
Но сквозь мрак бесценно дорогое
Обожгло простуженную кровь
От чего нагрезилось такое,
Чем во снах тревожусь вновь и вновь.
А в тот раз не выдавил и слова.
Не решился имени спросить.
Это чувство оказалось новым,
Я познал значение: – Любить!
И, как вол, тащу святую муку,
Отощавший в недородный год.
Видно, предначертана проруха
Под обманный затащиться свод.
Знать не знал, что предана другому,
И неизлечимо заболел.
А пойми – не стать чужой влекомым,
И с пургою серой был бы смел.
Прикипел… Но ты про то не знаешь.
В твоем сердце навсегда другой.
А моё убило ядом жало
Серых глаз… Прошедшею зимой.
НЕ ВИНОВАТА
Знаю, знаю, ты не виновата.
Не корю и злобы не таю.
Ведь следов не оставляет вата,
Как кольцо, слетевши в полынью.
В полынью пруда, что у пригорка
Присобрал задумчивых рябин.
А вода, как траурная шторка,
На окошке сказочных ундин.
Не простила, да и не любила…
Всяк же пользует другого всласть.
Ты роман случайный закрутила,
Научившись неприметно красть.
Каюсь! Сам кутил и не безгрешно
Изминал чужие простыни.
И за то судьбою был повешен
У, кольцо сглотнувшей, полыньи.
Я тебя припомнить не стараюсь.
Нет в душе по прошлому помин.
Заблудилась, плача, где-то радость
Меж склонивших головы рябин.
Знаю, знаю, ты не виновата.
На меня не лей своих обид...
Ведь следов не оставляет вата,
Если ею кто-то будет бит.
НЕ ИЩИ
Ты во мне не ищи такого,
С кем спала до замужества ты.
Я замешан из теста другого
И душой на другие лады.
Извини, что к тебе прохладен,
Что огнем не горю в любви.
Твой любимый к тебе был жаден,
Ну а я по-иному свит.
Я тебя по углам не охотил
И не скрадывал в темной ночи.
И под сень серебристых вётел
Целоваться не волочил.
И к измятому кем-то телу
Не брыкнется копытом в груди,
Как картине обычным мелом
Из ромашек венка не сплести.
Я другой. Для тебя я прохожий,
Но судьбою увязан с тобой.
Так мечтай о своем похожем,
Кто нарушил девичий покой.
Пусть во снах он тебя милует,
Груди мнет и целует взасос.
Не надеждись со мною всуе,
Ожидания глупые брось.
Проживай свои дни напрасно,
Слёзы тихо в подушку лей,
И жалей, что была согласна
После первого быть моей.
НЕ ОТВАДЬ
Я к тебе с поклоном, старый тополь.
Не отвадь, прими таким как есть.
Побрани за то, что жизнь ухлопал
Просто так, став безнадежен днесь.
Я к тебе с сердечною мольбою,
А к другому гордость не дает.
Не тряси сердито головою,
Растопи в душе намерзший лед.
Не кори, что вусмерть упиваясь
Разбивал невинные носы,
Я прошу прощения и каюсь
В том, что истой не узрел красы.
Не узрел, как на реке туманы
Поволокой накрывают гладь.
Не приметил, кланяясь канавам,
В синих водах золотую прядь.
Не расслышал задушевных песен
И поэтов русских дивный стих,
Оттого, что, видно, продан весь я
Черту, а не милости святых.
Оттого, что жалости не зная,
Без причины равных обижал,
И всего лишь раз, ругаясь пьяно,
Пред иконой душу изливал.
А теперь, держу себя поодаль,
Растеряв бездарно стыд и честь,
Я к тебе с поклоном, старый тополь,
Не отвадь, прими таким как есть.