Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ 
Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ
ВЕТЕР РАЯ
Стихотворения разных лет
АНДРЕЙ РУБЛЕВ
И майский Ангел на холме Федосьином стоял
И майский первый Ангел на холме Федосьином стоял
И холм струился солнечный и Русь далёко-далеко чиста ясна была
И стоял Ангел на холме и Русь по-птичьи далеко обозревал
И струились зыбкие смиренные сложённые блаженные
Лучистые пречистые всеталые его крыла крыла крыла
И девочка Мария из села Федосьина холомами чудовыми брела
И набрела на Ангела и зашептала:
– Бела бабочка!
Первоначальная! Весенняя! Подруженька летучая!
Со мною поиграй! позавлекай!
И Ангел весел отлетал на ближний нежный холм вставал
И верно прирученно ждал и звал:
– Мария! Догоняй!..
И девочка за ним бежала догоняла
И смеялась гладила его по перьям крыльям несказанным
По власам очам устам очарованным
Ай! Русь! Месяц май! Кто забрел в холмы – гуляй!..
Ай... Ах!
И бежали и резвились и летали и струились
Ангел мая Ангел мая с сельской девочкой Марией
В русских лепетных холмах…
1975
ДЕНЬ РОЖДЕСТВА БОГОРОДИЦЫ
Отчего в одну ночь зазолотились дубовые рощи яхромские икшанские
И иные рощи Руси осенней
Рощи чащи златокишащие златоворожащие златолетящие?
От осеннего ветра листобоя?
От журавлиного летучего инея ивня ползучего хлада хлада хлада?
Отчего осенью журавли улетают?
Иль не хотят желтеть златеть упадать как листья от осеннего хлада?
А отчего дубовые рощи в одну ночь охвачены опалены
Трепетным лиющимся златом?
Это День Рожденья Богоматери
Это Она Покровительница Странница Запоздалица Таинница
Заступница Молитвенница Хозяйка Руси
Пришла в русские рощи чащи дубовые дубравы
И тронула их камышовыми предивными чудотворными
Чародейными перстами
Как трогала новорожденное Дитя
Перламутровыми жемчужными бессонными перстами
И от Ея жемчужных родильных кормильных перстов
Дотоле изумрудные дубравы зазолотились в одну ночь всеблагодарно
И посыпались летуче тягуче повально серебро да злато
Матерь! Мати!..
Сколько ж выпало Тебе блаженно странствовать скитаться
Чтобы все дубравы на Руси златым огнем затеплить зажечь
Аки лампады свечи величальные венчальные
1980
РУССКИЕ ВСАДНИКИ АПОКАЛИПСИСА
В августовские звездопадные звездообильные ночи
Бархатистые блаженные ночи ночи
Ай да в бездонные колодезные святые ночи ночи
А звезды звезды а плеяды все более и боле сбираются
Выстраиваются вытягиваются
Над моей скоротечной головой и вечной Русью
Все боле и боле звезды сбираются стекаются
В русском моем родном небе
Все боле и боле сливаются в полыхающие летящие кипящие
Летучие небесные кресты кресты кресты
Все боле и боле звезды строятся
в полыхающие текучие кресты кресты
Летящие над бедной моей головой
И при свете летящих полыхающих крестов крестов
Я вижу всю Русь ночную Святую
Облитую объятую вселенскими необъятными
звездными крестами крестами
Я вижу осиянные русские святые холмы холмы
валдайские иль переславльские
И на холмах нетерпеливо неудержимо необъятно
переливаются клубятся
Два исполинских Два несметных Два русских переспелых Всадника
И они маются готовятся
под текучими вселенскими звездными полыхающими
новорожденным и тысячелетними крестами крестами крестами
Один Всадник неистово костлявый истошно болезный
с прозрачным скелетом
На неистово костлявом с бешено светящимися ребрами
нищем коне кишащем червем
Всадник Голодарь Скитарь Всадник Голод
Всадник русского гладного Апокалипсиса
А второй Всадник бешено горящий хищною слюною истекающий
Весь объят чреват увешан убойными топорами ружьями ножами вилами
И гвоздями для распятья
Второй Всадник Русского близкого Апокалипсиса
Всадник русского бунта восстания восстанья всекровавого
Тут в этом грядущем океане крови все все все мы трусы грешные
По горло искупаемся очистимся отмаемся измаемся
И вот-вот сорвутся с покорных ночных русских
податливых холмов спящих
Эти перезрелые Святые русские Два Всадника Святого Воздаянья
И сойдясь сплетясь пойдут плясать витать крушить
палить по Руси безбожной
Эти кони! эти кровопляшущие застоявшиеся Два Всадника!
Гойда! Айда! Ай да Кони!
Ай да Всадники родимые родименькие долгожданные!
Ай ждут ай чают вас по деревням забытым
Русские безвинные старухи вдовы голодающие
Ай нынче Господь по немой пьяной Руси покорно умирающей
Такими Конями Воздаянья такими Всадниками Апокалипсиса
Разыгрался разгулялся разметался расплескался
как падучими звездами
Айда! Гойда!
Ай все звезды в русском августовском звездопадном небе
собираются стекаются
В горящие летучие кресты кресты
выстраиваются вытягиваются преображаются
И Два Последних Всадника вселенских
вот-вот сорвутся с валдайских холмов
Холмов чудящих ворожащих под летучими падучими крестами
Но!
Чу!..
Но кроткий улыбчивый заезжий странник путник бездомник
на жемчужном лунном
Осиянном иерусалимском осле ослике осляти
Поднял кроткий перст перст Перст необоримый необъятный
И зачарованно улыбчиво Двум Исполинским Всадникам
Кишащим огнедышащим молниевидным
Сойти сорваться в Русь с холмов с холмов враз притихших не дает
О!..
А небо русское а поле русское ночное святое блаженное
все полнится все полнится
Летящими алмазными осыпчивыми несметными
ликующими ликовствующими
Крестами из падучих звезд звезд звезд...
Господь! Ты где-то рядом!
Ты везде!
Ты в поле! в небе! Ты в душе!
Ты даже на жемчужном ослике Господь!
Господь!..
1985
КЛИКУША
Я умру вместе с русской последней деревней
Когда в очи и в душу полезет победный бурьян
И когда над забытою Русью в траве продираясь последней
Лебединый последний навеки взойдет просквозит караван
Я умру вместе с русской последней деревней
Вместе с русским последним опойцей пропойцей Сильвестром попом
Вместе с русской последней вдовой заревницей
Бездонной солдаткой Лукерьей
Что покорно полвека с войны дожидалась убитых сынков
Я умру распадусь вместе с русской последней трухлявой
Орловской избою
Вместе с церквью последней в которой лишь мышь да зола
Вместе с нашим льновласым кудрявым пианым раздольным Христом
Что приколот прибит пригвожден притеснен ко кресту ко березовому
И Его – Одного на Руси неповинного –
некому снять спеленать обласкать
Я умру вместе с русской последней блаженной деревней
Я обдамся упьюсь из колодца последнего дремной прогорклой
Невольной забытой сиротской водой
Русь!.. Слеза ты моя!.. Да была ль ты?..
Была ль твоя золотая деревня?
Или был только шелест сентябрьских твоих златотканых
Златопарчовых златохладных златосеребряных златодымчатых
Златотягучих златозадумчивых рощ?..
1980
ВОЗЛЮБЛЕННАЯ МОЯ…
...Возлюбленная моя!
В аметистовом шелковом гибком павлиньем платье!
Ранней изумрудной весной
Когда цветет в пустыне саксаул – розовый сосок песков
Когда цветет живет колеблется сыплется
летучими жемчугами лепестками
От ветра у реки снежнокудрая блаженная первоалыча
Ранней весной
Пойдем пешком босиком из Хивы в Бухару
Возлюбленная моя...
Айя...
Айи...
И я понесу поберегу полелею в руках
узорчатые сафьяновые рубиновые
Тихие тихие кауши-башмаки твои...
Теплые еще от твоей чародейной вольной веселой ноги...
Айи...
Айя…
А в твоих атласных белоснежных алмазных хрустальных изорах-шароварах
Покоится ярится таится томится твой девий бутон
Твой алый полевой скоротечный мак
Твой горный хрупкий жаркий тюльпан
И я поберегу полелею но не нарушу не трону
Твой бутон твой мак твой тюльпан твой алмаз твой хрусталь
Пока мы блаженно свято слепо бредово медово
бредём из Хивы в Бухару…
Возлюбленная моя…
Айххххйя…
Айя
1995
ИСКУССТВО ДРЕВНЕЙ СТРАСТИ
Мы встретились…
Мы сшиблись, как пенные олени винторогие
На узкой жизненной тропиночке… дороге…
Она была курчавая… невинная…
Словно каракулевый агнец
На лугах альпийских…
А я был снежный вешний ирбис-барс,
Ползующий яро по горе…
И мы запутались… забились… затонули… застонали
Затерялись
В павлиньих самаркандских курпачах…
В подушках… в изумрудных одеялах…
Как снежный переспелый барс
И нежный агнец на траве…
И я учил её
Холодному искусству жаркой страсти…
И, научившись,
Она бросила… покинула меня…
Я научил её
Змеиному искусству древней страсти…
И, обучившись алчно, сладко –
Она бросила, оставила, уползла, покинула меня…
Я обучил её
Великому искусству тайных сладостей…
И агнец стал, как барс…
И, научившись,
Она страстно… жгуче… жадно бросила…
Покинула меня…
О! Одиночество!
В пустынных самаркандских охладевших
Курпачах, подушках, алых одеялах!..
Ты – самое глубокое!..
Ты – самое древнейшее!..
Ты – самое болезное
Из одиночеств на земле!..
О! Вечноуходящая!.. Возлюбленная
Дней моих печальных!..
Зачем я научил тебя?..
Зачем?.. Зачем?.. Зачем…
2005
СОН ПЧЕЛЫ В УВЯДШЕЙ РОЗЕ…
…Осень… Осень… Листопадница… Сарафанница… Кумачница,
…Осень… Осень… Золотая бесприданница…
О, сон пчелы златой
В увядшей снежной розе…
Уже близки победные снега!
О, как бы нам сберечь нашу любовь,
Когда вокруг бушует осень,
И отлетают журавли,
И опадают дерева…
О, как бы нам спасти нашу любовь,
Когда вокруг творится осень…
И мы дрожим
Как в листопаде
Два пирамидальных облетевших тополька…
О, как бы нам не утерять любовь,
Когда все опадает, увядает, улетает и уходит…
Ах, осень, осень!..
Страна сплошных потерь, утрат
И золотых бессонниц…
А мы хотим спасти нашу любовь
Средь увяданья, умиранья и разброда,
Чтоб не уснула вечным сном пчела
В увядшей розе…
О, Боже!.. Боже!.. Боже!.. Боже!..
Давай, дружок, уснем
В заброшенной избе!..
В некошеной Руси!..
Как две пчелы в увядшей терпкой розе,
Как два медведя в голубой заснеженной берлоге…
И будем видеть сны… сны… сны…
О вечной неосыпчивой Любви –
До радостной весны!..
До талых вод!..
До талого плетня!..
До талого окна!..
Когда с пчелой
Вновь встретится пчела –
В бутоне розы…
2016
ПОСЛЕДНИЙ ТАНЕЦ АЙСЕДОРЫ ДУНКАН
И СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА
…Ах, моя чаровница русалка Изадора Дункан!..
…Ах, мой Ангел Златые Власы – Серёжа Есенин!..
А меж нами гуляет любовный священный пожар,
Словно бешеный скачущий талый ветер весенний…
Но от такого пожара не рождаются дети…
А только строки… и пляски… летящие в Вечность…
…Ах, моя нагоногая Изадора Дункан!..
…Ах, моя Божья Дудка… луговая свирелька… Серёжа Есенин…
…Ах, давай на земное прощание спляшем… что ли… канкан…
Дикий яростный танец Любви и Смерти!..
…Ах, моя забубённая… залётная… Терпсихора – Изадора Дункан…
…Ах, мой Агнец Закланный – Серёжа Есенин…
…Скоро мы полетим с тобой в небеса,
Словно дым в журавлиное хладное небо…
…Ах, моя босоногая многоногая Изадора Дункан…
…Ах, душа моя босоногая…
Обречённо хрустальный курчавый ягнёнок – Серёжа Есенин…
…Скоро мы полетим в никуда!.. в никогда!..
Над куда-то бездонно летящей Землёю –
Ты – одетая в гибельный праздничный льющийся шарф!..
Я – объятый иудиной чекистской змеиной петлёю!..
Ах!..
…Так летят во Вселенной… средь огненных звёзд…
Двое Пляшущих…
И навеки Влюбленных –
Айседора – в шарфе золотом… удалом… роковом…
Но – бессмертная!..
Но – весёлая...
И Серёжа – в змеиной петле кровяной…
Но – бессмертный!..
Но – весёлый…
И Творец улыбается вслед им...
2017
АХ, ВАВИЛОНЯНКА ТЫ МОЯ!.. ВАВИЛОНЯНОЧКА!..
Памяти Вертинского
Опадает мохнато… духмяно сирень
И пора нам навеки расстаться…
Но меня околдовывает… одурманивает… отуманивает
Берёт в сладкий плен
Твоя чужедальность…
Твоя чужестранность…
Ах, вавилонянка ты моя…
Ах, вавилоняночка…
Ты со звёзд что ль пришла?..
Неземная какая-то…
Неисчерпаемая…
Нечаянная…
Неупиваемая…
Неприкаянная…
А навеки родная…
И!..
И на одном языке любви
Мы ночами шептались…
Смежались…
И, блаженно закрывши глаза,
Донага… до кости… до души
Обнажались…
И друг с другом змеино сплетались…
Сходились…
Сшибались…
Перемешались…
Как халва ассирийская
Бездонно сладимо фисташковая
Кипятку вавилонскому отдавались…
Ты – халва ассирийская …
Я – кипяток вавилонский …
Я – халва ассирийская…
Ты – кипяток вавилонский…
А вокруг, как Звезда Вифлеемская
Пламенел СССР – Вавилон…
А в нём Братская Башня Цветущих Народов…
Да!..
Воистину…
Но!..
Разрушена бесами Башня…
И меж нами упала…
И на ста языках
Закричали былые одноязыкие…
А ныне… многоязыкие…
Многокровавые вавилоняне…
Айда!..
Гойда!..
Бей!..
Трави!..
Убивай!..
Похищай!..
Развращай!..
Всяк тут раб!..
Трус!..
Прах!..
И на ста языках непонятных… невнятных
Мы с тобою расстались…
Ах, былая…
Родная…
Эсэсэрочка ты моя ненаглядная…
Вавилонянка ты моя неоглядная…
Вавилоняночка уходящая…
В ста народах кишащих…
В ста языках…
В ста племенах…
В тысячелетиях глухонемых
Затерявшаяся…
Вавилонская ты моя сирота…
Эсэсэрочка…
Былая…
Сладчайшая…
А уже чужеязыкая…
Ах, ты была мне, словно жена…
А теперь скиталица…
Странница по продажным базарам глобальным…
Да…
И вот я бреду, одинокий, по Москвавилону…
По многочужеязыко…
По многоразнолико кишащему ворожащему,
Где упали и падают
Все вавилонские и кремлёвские башни…
Где упало всё человеческое… божее…
Где восстало все звериное… донное… тошное…
Да…
А я всё бреду…
Уповаю на что-то по безнадёжному Москвавилону…
И теряюсь в чингисхановых чуждых полчищах… толпищах…
И молюсь… и маюсь…
И смиряюсь и разрываюсь бездонно:
– О, Господь!..
Пусть падут на Земле все Вавилонские башни
Только б ты, вавилонянка моя…
Эсэсэрочка…
Упадала в мои объятия…
Как наливное белогрудое медово хрустально рассыпчатое
Яблоко… облако… яблочко…
…О, Господь!
Да откуда возьмутся яблоки в Вавилоне горящем
Средь башен летающих…
2016
ПЕСНЬ ДЕРВИША
В ту нощь звезда была чиста моя падучая кочевница
В ту нощь река была светла моя текучая смиренница
В ту нощь звезда была чиста
В ту нощь река лежала тихая в камнях камнях камнях камнях
Лишь куст миндальный млел светился
Лишь куст миндальный тлел творился
Но на суфе на курпаче молился бражный дервиш талый
И рядом рядом на кошме лежала дева вся нагая
И за охранным валуном кричали все ослы Гиссара
И талый ствол локайский конь храпя хранил в ледовой заводи
И дервиш бренный всё не мог молитву кончить и косился
И груди девы шли в ладонь и восходили и бесили
И дыни всей святой Хивы в руках дрожащих золотились
И дыни всей златой Хивы просились в руки и томились
И были талые соски как Балха дымчатые сливы
И шейху нищему в уста ломились дивные просились
Тогда он встал немой глухой
И полз полз к заводи ледовой
Весь сад ея живой нагой
Накрыв пахучею кошмою
В ту нощь звезда была чиста
Но у мечети талой вдовой
«Алла» кричали два коня
Сойдясь смирясь в реке ледовой
И уносились в снежных волнах…
1980
ИМХОТЕП ЙИЙЯТ-МА-ХАТИП – МОЙ БЕССМЕРТНЫЙ БРАТ
Имхотеп – Великий архитектор… зодчий… верховный жрец… астролог…
Врач… мудрец… казначей Древнего Египта…
Имхотеп стоит у только что воздвигнутой в пустыне
Пирамиды фараона Джосера Нечерихета…
Его окружает… объемлет… удушает
Кишащая… пахучая… вопиющая толпа:
Жрецы … вельможи… воины… строители… мастера мумий…
Феллахи… жёны… дети…
Все кричат…
Все хотят быть рядом с Великим…
Ибо тот, кто рядом с Вечным – сам становится Вечным…
Слышатся вопли:
– Имхотеп, ты любишь фараона Джосера?..
Ведь это Он – Главный Строитель, а ты – лишь послушный раб…
– Что случится, если Нил не разольётся?..
Голод?..
– Имхотеп, кто твои мать и отец?..
– Имхотеп, кто твои жёны и дети?..
Кто друзья твои?..
Кто враги твои?..
– Веришь ли ты в жизнь вечную?..
Иль все мы станем песком?..
– Какие еда и одежды твои любимые?..
– Что есть любовь между мужчиной и женщиной?..
– Что будешь творить после этой Пирамиды?..
– Кто будет собирать … умащивать мумию твою?..
– Сколько тебе лет?..
– Что любишь и что ненавидишь?..
Великий Архитектор молчал…
Он смертно устал…
Он думал уже не о жизни,
А о смерти, как о желанном отдыхе…
А вопросы сыпались, как пески в самум…
И Имхотепу казалось, что его пытает толпа мертвецов…
…Пришла ночь…
Только тогда толпа ушла… рассыпалась в песках…
Этой ночью Имхотеп умер…
Он умер от обид,
Как пенный верблюд от плетей яростных погонщиков…
Да…
Ведь никто из вопиющей толпы не спросил Его
О Его Вечной Пирамиде…
О том, как Он задумал Её и воздвиг…
О том, что Пирамида противостоит Смерти… Тлену… Песку…
Всепожирающему Времени…
О том, что Она станет Символом Живой Вечности…
Его не похоронили в Его Пирамиде…
Она была воздвигнута только как Усыпальница Фараона…
Но имя Имхотепа переживёт Пирамиды…
Пирамиды станут песком…
Но имя Имхотепа не изветрится, пока жив человек…
И жива Земля…
Воистину…
…О, мой бессмертный Брат Имхотеп…
Я, дервиш Ходжа Зульфикар,
Сотворил Пирамиду Поэзии...
Ты поставил Пирамиду из Камня,
А я – из Слов...
Но та же пустыня,
Но та же толпа мертвецов удушают и меня...
И потому я бездонно...
По-сиротски чую… люблю Тебя…
Имхотеп Йийят-Ма-Хатип –
Мой Вечноживой Брат...
И...
Я слепну, но радостно вижу,
Как Ты улыбаешься мне
Чрез секущие… летящие
Пятитысячелетние пески… пески… пески…
2021
ХРУСТАЛЬ ОСЕНИ И ФАРФОР ЛЮБВИ
Ах, юная возлюбленная неутолённая нечаянная моя!..
Своими алыми текучими бегучими алчно певучими
нетерпеливыми перстами
Златой туманный дымчатый хрусталь
Осенних журавлиных дней
Не потревожь…
Не поколебли…
Не разбей…
И нашу хрупкую любовь
Словно пугливую фарфоровую древнекитайскую девственную вазу
Не нарушь…
Не расплескай…
В осколки не развей…
…Ах! Ломкий тающий хрусталь
Осенних ясных хладных дней…
…Ах! Нежнотрепетный лепечущий изменчивый лиющийся
Фарфор Любви Моей!..
2020
ВЕСЕННИЙ… ГОРНЫЙ… ШАЛОТАЛЫЙ ВЕЧЕР
Весенний… горный… шалоталый…
Бесследно уходящий в ночь и в Вечность
Вечер… вечер… вечер…
Плывущий вечер…
А у реки цветёт миндаль… нежножемчужный … быстротрепетный…
На нём живёт… кипит…
Очнувшаяся от зимнего инобытия… пакибытия
Пчела… пчела… пчела…
Всеодинокая, как я…
Но не седая,
А медовозолотая…
О, Боже!..
О, Творец!..
Какая тишь…
Какая блажь…
Какая свежесть… немота святая…
И на душе, летящей в небо,
Где не обжиты наши Прародины-Плеяды…
Ни печалей…
Ни надежд…
Ни воспоминаний…
Ни упований…
Ни желаний…
Как у бездонных бодисатв
Иль у афонских вселюбивых старцев…
Да…
И только вечный речной ветер кружевной
И голову кружащий
Доносит что ли чьи-то голоса –
То ли давно ушедшей моей матушки…
То ли меня – мальчишки в арыке ледяном… курчавом…
Кишлачном… чептуринском…
Голо… навек уносящегося…
Но…
Но я не слышу… не ведаю… не знаю…
Не хочу… не уповаю…
Эти голоса не вспоминаю…
Аки древлеязыческие… неразгаданные что ли
Островные истуканы океанов…
Тогда уносит ветер
Голоса неузнанные опечаленные
И с миндаля жемчужного… бледноалмазного
Снимает… отбирает… угоняет
Пчелу безвинную… златомедвяную…
И на душе речной весенней необъятной
Вновь ни печалей… ни надежд… ни упований…
Ни воспоминаний… ни желаний…
О, Творец!..
О, Всехозяин!..
Или куст миндальный живоосыпающийся…
В Древо Бодхи Вечное превращается… претворяется… Преображается…
Да жаль…
Да что-то я рыдаю…
Да всё на что-то, скоротечный, уповаю…
2021
ГЕФСИМАНСКИЙ САД
…В 2000 году я посетил Гефсиманский Сад…
Там, под древней оливой, спал человек…
…Когда говорят: «Гефсиманский Сад»,
Я, словно младенец-сиротка, рыдаю…
Апостолы!..
Други Христа!..
А ведь с вами был Бог!..
Ваш Сопутник!..
Собрат!..
И что?
Как же сон вас сморил?..
Как похоти-пагубе древней
Вы тело и душу отдали?..
…Они улыбаются нежно, свежо,
Через двадцать столетий!..
Чрез ветви безвинных бездонных олив:
«…Мы были слабы!..
Мы были тогда рыбаки… рыбари…
Мы стали Апостолы – позже…
Когда нас казнили…
И львами травили…
И псами пытали… терзали…
И тиграми рвали…
И вниз головой на крестах распинали…
…Когда говорят: «Гефсиманский Сад»,
То досель трутся, скалятся львы…
Лают псы…
И тигрицы визжат…
И падает, рушится вниз головою,
Как срезанный Колокол,
Распятый Апостол с Креста…
…Когда говорят: «Гефсиманский Сад»…
…Пусть лучше не говорят…
2018
Я СТОЮ У ВРАТ
Я стою у Врат в Колизей…
И кличу прохожих на встречу с Поэзьей моей…
Но любителей Поэзии
В XXI веке Золотого тельца и теплохладных людей
Уже нет…
И давно уж,
Умыкнув… угнав Пегаса навек,
Ускакал Цыган Тысячелетий Орфей…
И растаял в пыли Его Певучий След
Средь всеземных ликующих базаров живота
И средь рёва футбольных стадионов,
Где ликует-пляшет с мячом сатана…
Айхххха…
Да и Колизея былого уже нет…
А есть только Стены, немо изувеченные,
Да истёртые каменные скамьи…
Да Врата глухие,
Победоносными кроткими нововарварами-христианами искалеченные…
Да!.. Увы… увы…
Всё тленно… слёзно… скоротечно…
В летящей куда-то… зачем-то Вселенной…
Но!..
Святые Камни
Помнят!..
Стерегут!..
Берегут
Те – двухтысячелетние…
Те рыданья… стоны…
Волны необузданного умиленья!..
Те восторги… слёзы… вопли неземного восхищенья…
Те неистово бессмертные Небесные Аплодисменты…
Ей!.. ей!.. ей…
Да!.. да!.. да…
И я стою у Врат в Колизей…
Я безбрежный… радостный… улыбчивый… блаженный…
Словно и ко мне
Несутся те курчавые… двухтысячелетние…
Те рукоплесканья опьяненные…
Тех сладкопенных…
Тех нетленных…
Колизейцев…
Дионисийцев…
Вечнохмельных…
Вечнопохмельных …
Ныне – римлян…
Былых – эллинов…
Да…
Камни тленны…
Но!..
Рукоплесканья – вечны…
2024
ВЕТЕР РАЯ
Какой-то ветер налетает
Какой-то ветер налетает набегает обвивает обнимает навевает
Цветущий персиковый сад
Саманный золотистый дом
И матушка моя в ликующем летящем
ослепительно алмазном осиянном
Осыпанном томительно пленительными персиковыми лепестками
Спелом спелом платье многодальнем
Улыбается смиряется улыбчиво теряется туманится
Как зёрнышко в сладчайшем гиссарском янтарно золотистом
Колосистом винограде
Но грудь Ея но сосок Ея миндальный алый
Осыпанный едва вздыхающими персиковыми лепестками
Творит дымит клубится жемчужным родильным кормильным
Молодильным колыбельным святым млеком первозданным…
Какой-то ветер налетает набегает обвивает опьяняет
И музыка хрустальных небесных близких звёздных сфер плеяд витает
Над каплями молозива первоначального
Я агнец млековый на млековых руках у матушки
А ветер веет весновей волновей
А ветер обвивает опьяняет навевает услаждает ублажает
Такой блаженный ветер веет в жизни лишь однажды
Ветер Рая…
2003
Тимур Касымовыч - твоя поэзия это настоящий фейерверк, сверкающий каскад метафор! Ты не просто великий художник, ты - Мастер Слова. Дерзай и дальше, даря нам свою яркую красоту! С днём рождения тебя!
Николай ПЕРЕЯСЛОВ.