Анатолий АРЕСТОВ 
Анатолий АРЕСТОВ
ВЫГОДНЫЙ СУББОТНИК
Рассказы
ВОРИШКИ
Работал я охранником в продовольственном магазине. Интересная работёнка! На такой работе узнаёшь, на что способны люди. Однажды женщина зашла с мороженым на палочке, мне его показала, вроде как, можно я со своим пройду. Я разрешил. Она дошла до холодильника (я по камерам за ней наблюдаю), доела своё мороженое, из холодильника взяла магазинное и мимо кассы на выход. Я остановил её, спрашиваю: «Вы же не оплатили товар?». Она возмутилась, мол я на входе в магазин показывала, что со своим пройду. Хорошо, говорю, пройдите со мной, я покажу запись с видеокамер. Когда женщина увидела на мониторе себя, поняла, что не отвертится, и с улыбкой заявила: «Я вас проверяла! Остановите меня или нет». В итоге согласилась заплатить.
Недели две назад пришёл в магазин дед, лет семидесяти. Много чего купил. Помню, два больших пакета заполнил продуктами. Думаю, что-то не то! Точно! Четыре маленьких пачки кошачьего корма за пазуху спрятал. Всё-таки человек пожилой, полицию не стали вызывать, заплатил за корм… Нет. Не знаю, что движет людьми… Голодных среди них нет, средства к существованию имеют, нет же – воруют.
Я историю про богатую женщину ещё не рассказал! Заходит такая вся в золоте: цепочка, перстни, браслеты. Что ты думаешь? Набрала на несколько тысяч рублей всяких яств, а две жестяных баночки чёрной икры, которая стоит «извини меня», умудрилась спрятать в сумочку. Я её и поймал с поличным! Она мне: «Дайте мужу позвоню, он в машине сидит возле магазина». Пришёл муж (объелся груш) и выдал: «У жены клептомания, согласен всё оплатить, только полицию не нужно беспокоить. Если что, для достоверности справку привезу, в которой чёрным по белому подтверждается её болезнь». Поверили и отпустили. Нам тоже, знаешь, связываться с органами не хочется. Много разных людей повидал: и взрослых, и молодых. Разного достатка. На некоторых и не подумаешь, что могут такое отчебучить! Интересно… Загадочна и необъяснима человеческая сущность!
ВРЕДНАЯ ПРИВЫЧКА
Декабрь выдался снежным. С крыши лоджии на пятом этаже свисала огромная снеговая шапка. Алексей взял швабру и вышел на балкон. Действие по сбиванию шапок он проводил каждую зиму по несколько раз, и сейчас он мастерски справился с этой задачей. Тяжёлый комок снега разрушился до того, как упал в палисадник – бельевые верёвки на нижних этажах словно ножи разрезали его на мелкие части. Алексей закурил сигарету и уставился на свет придорожного фонаря. Люди спешили на работу, заводили автомобили, очищали лобовые стёкла от налипшего снега, в доме напротив кто-то завтракал, кто-то причёсывался возле зеркала, кто-то закрывал за собой дверь – на дворе стояло обычное зимнее утро.
Парень прищурился от попавшего в глаз сигаретного дыма, последний раз затянулся и ловко кинул бычок на тротуар. Ветер, словно невидимой рукой, подхватил лёгкую ацетатную ношу с тлеющим угольком и понёс, то поднимая, то опуская, в направлении автомобильной стоянки. Неприятное предчувствие чего-то нехорошего пеленой затуманило глаза. Он много лет курил на балконе, в уголке стояла стеклянная банка из-под кофе – импровизированная пепельница, которую сегодня он поленился открыть. Скорее не поленился, просто не хотел морозить руки. Ветер донёс тлеющий окурок до стоянки, резко кинул его в сторону и через мгновение с прицельной точностью загнал его под радиаторную решётку старенькой Тойоты. Парень заметил искры от встретившего препятствие бычка. «Ничего не будет. Там же металлический радиатор» – пронеслась мысль, но гложущее чувство страха и беспокойства боролось с чувством уверенности в том, что «ничего не будет»…
– Я подрабатываю таксистом, врагов у меня нет. Откуда я знаю, кто мог поджечь мой автомобиль? – заявил Николай полицейскому, записывающему показания, и добавил: – Ума не приложу, как такое могло произойти.
– Разберёмся! – коротко и ясно ответил сотрудник полиции. – Распишитесь.
Николай поставил закорючку в уголке листа.
– Мы вам позвоним. Ждите, – добавил полицейский и хлопнул дверью белого УАЗа.
Снег заметал мокрое пятно под автомобилем. Пожарные справились быстро – залили моторный отсек водой и уехали. Истлевшие куски одеяла, оберегающего двигатель от охлаждения, валялись в замерзающей луже. Покоробленный пластиковый бампер, покрытое сажей правое крыло и не подлежащий восстановлению мотор – вот что ожидало владельца транспортного средства.
Алексей, проходя мимо, услышал разговор Николая с полицейским, увидел бедную Тойоту и вспомнил брошенный с балкона окурок.
«Я же не специально! Жаль, конечно, деда, но что мне теперь делать? Идти в полицию и во всём признаваться? Нет, не хочу. Может всё обойдётся? Конечно обойдётся, никто ничего не видел, – размышлял он, шагая по комнате. – Как же так угораздило? Воля случая. Самому на себя заявлять – неразумный поступок… Но я виноват! Ну виноват, и что?».
Совесть, страх наказания, чувство самосохранения вызвали внутренний конфликт. Парень не мог найти себе места, он разрабатывал план дальнейших действий, но ничего существенного не приходило на ум, лишь тупое чувство беспокойства окончательно поработило. Он вышел на балкон с мусорным пакетом, закинул в него банку с окурками, две пачки сигарет и зажигалку, одевшись в коридоре, краем глаза заметил две новенькие зажигалки и коробку спичек на антресоли – всё последовало в чёрный мусорный пакет. «Заметаю следы», – с горькой усмешкой подумал Алексей и отправился на улицу…
Прошло три месяца. «Преступник» знал от соседей, что «органы» пришли к выводу о внезапном возгорании автомобиля марки Тойота вследствие короткого замыкания. Владелец автомобиля Николай за небольшую сумму продал движимое имущество на разбор…
«Как легко организму без курева! – думал Алексей, возвращаясь из магазина домой. – Если бы не тот случай, я бы никогда не бросил курить».
– Парень, не будет закурить? – раздался голос.
Алексей повернулся и увидел Николая, того самого владельца сгоревшего автомобиля. Жалость к человеку и беспокойство вновь вернулись, как три месяца тому назад.
– Нет. Я не курю! – не останавливаясь, уверенно произнёс Алексей.
– Извини… – ответил Николай, вздохнул и направился в сторону стоянки.
Алексей обернулся, посмотрел вслед Николаю и тихо произнёс: «Это ты меня извини…».
ЗВЁЗДНАЯ МЕЧТА
– Невозможно любить звёзды. Звёзды – это всего лишь далёкие сгустки вещества, которые к тому же не являются источником света. Если любить, так только одну звезду – Солнце! Но и оно несовершенно – ночью не появляется, – незнакомец ясно обозначил свою позицию. – Это всё романтизм, приправленный неуёмной человеческой фантазией.
– Нет, звёзды – не просто «далёкие сгустки вещества», они, как и Земля, движутся по строгой траектории, можно сказать, живут своей жизнью. Знаете, мы никогда не задумывались, но наша планета тоже кому-то «светит», – ответил Сергей Павлович и посмотрел в тёмное ночное небо. – Значит «мы» не просто должны «светить», мы должны выбраться за пределы своей атмосферы.
– Зачем? – с усмешкой произнёс незнакомец и покосился блестящими глазами на Сергея Павловича.
– Чтобы донести свет нашей планеты к далёким звёздам, к чужим галактикам и измерениям!
– Эх, батенька, вот это вы замахнулись: чужие галактики, измерения. Романтизм всё! Успокойтесь, а то ненароком в психиатричку загремите. Я-то никому о нашем разговоре не расскажу, но другие могут вас неправильно понять. Вы ещё про знаки зодиака расскажите, про вавилонских жрецов и древнегреческих звездочётов, – громко засмеялся незнакомец.
– В чём вы их вините? На тот момент времени и вавилонские жрецы, и древнегреческие звездочёты являлись великими людьми. Может быть, они в чём-то были неправы, но вклад в развитие мысли внесли. Что касается других… Пусть понимают, как хотят. Неважно. Совсем неважно…
Голоса умолкли, густое ночное небо вобрало в себя все звуки, слова и фразы, но никакой реакции не последовало. Лишь в дальнем Космосе пролетела комета и скрылась. Погружённая во тьму деревянная скамья под открытым небом опустела. Два человека попрощались и разошлись по своим делам…
– Проект ракеты, которая полетит к далёким звёздам? Сергей Павлович, вы хороший специалист, но вы гражданин великого Советского Союза! Какие звёзды? Бросьте! Это всё романтизм, приправленный вашей неуёмной фантазией. Вот для военной промышленности двигатель бы какой-нибудь разработать – это дело! Настоящее дело! Врагов у нас много. Каждый норовит дать Советскому Союзу пощёчину, – рассудил человек с юркими глазками и лоснящимся жирным лицом.
– Вы правы. Абсолютно правы, – тихо произнёс Сергей Павлович и, отвернувшись, продолжил заниматься чертежами…
4 октября 1957 года на орбиту Земли был запущен первый искусственный спутник. Газеты ликовали, правительство и высшие коммунистические чины были вне себя от восторга.
– Невозможно любить звёзды… – незнакомец хотел ясно обозначить свою позицию, но окаменел от удивления. – Как? Это вы? Сергей Павлович Королёв…
Голоса умолкли, густое ночное небо вобрало в себя все звуки, слова и фразы. Погружённая во тьму деревянная скамья под открытым небом опустела. Два человека попрощались и разошлись по своим делам, лишь где-то высоко-высоко над Землёй летел спутник, отсвечивая блестящим корпусом лучи Солнца в глубину Вселенной…
ПОДАЯНИЕ
Владимир вышел из храма, перекрестился и направился к воротам. Три женщины-нищенки ожидали подаяния от людей, находящихся под воздействием божьей силы. Многие проходили мимо, так и не обратив внимания на просящих. Женщина-цыганка жевала пирожок и смотрела на уезжающий от церкви «Лексус», вторая, женщина лет пятидесяти, – ходила за верующими с просьбой «подать ради Христа», третья, совсем старая, – сидела на бетонном фундаменте ограды и костылём толкала окурок сигареты.
– Подайте ради Христа! – выпалила нищенка и посмотрела на Владимира.
– Держите! – Владимир протянул заранее приготовленный «полтинник».
Женщина с нетерпением приняла купюру и убрала её в карман.
– Парень, помоги мне, пожалуйста! Мне телефон кнопочный подарили, я хочу вместо ремешка на него повесить кулон со знаком зодиака. Поможешь? – ещё раз спросила женщина и, не дожидаясь ответа, протянула чёрный поцарапанный телефон «Нокиа» и жёлтый кулон. – Я бы сама сделала, но руки трясутся. Вот, смотри!
Она вытянула вперёд трясущиеся руки, тем самым показывая, что возможности попасть тонкой ниткой в два маленьких отверстия не представляется.
– Конечно помогу. Без вопросов! – ответил парень и отошёл к ограде, где мирно посапывала старушка.
– Меня Марина зовут, если что!
– Хорошо. Меня Владимир.
Нищенка кивнула головой и, заметив респектабельного мужчину, выпалила своё «подайте ради Христа». Пузатый мужик с лысиной, блестящей под утренним солнцем, нехотя обернулся, вздохнул и, остановившись на месте, махнул просительнице рукой. Марина подбежала и вновь произнесла «ради Христа!». Мужик долго шарил в кармане, наконец нащупал мелочь и протянул женщине. Несколько монет упали на асфальт и покатились в разные стороны. Благодетель вновь вздохнул и покачал головой:
– Руки не держат? Пить меньше надо. Стоите тут… побираетесь, – выговорился пузатый и, не дожидаясь ответа, направился к воротам. Заметив Владимира, пузатый вновь покачал головой и с ненавистью плюнул на серый асфальт.
– Мог бы и не давать! – еле слышно пискнула Марина и добавила: – Фраер хренов!
– Готово! – Владимир протянул телефон, на котором красовался кулон близнецов.
– Ой, спасибо огромное, Вова! Дай Бог здоровья! – улыбнулась беззубым ртом Марина, полюбовалась кулоном и убрала телефон в карман с мелочью.
– Марина, хочу спросить, почему ты на паперти стоишь? Неужели нельзя устроиться в какую-нибудь организацию дворником?
– Ты что? Дворником? Я?! Нет. Я лучше здесь буду. У меня образование имеется. Я, когда на зоне отбывала, на швею училась! – с видимым отвращением к работе дворника произнесла Марина.
– Ну да, ну да… – ответил Владимир, озадаченный ответом нищенки. – Ладно, пошёл я домой. Удачи вам!
– Спасибо ещё раз, Вова! – улыбнулась Марина и, заметив женщину, проголосила своё «подайте Христа ради!».
Через неделю Владимир снова пришёл в храм. У ворот стоял мужчина и цыганка, старушка с костылём сидела на фундаменте ограды.
– Здравствуйте! – поздоровался Владимир и решил пошутить: – Где Марина? Прогуливает?
– Так она померла, – сухо заявила цыганка.
– Как? На той неделе я ей помог кулон на телефон повесить. Она вроде бы бодрая была.
– Она же пила. Что здесь насобирает, то вместе с мужем и пропьёт… Отравилась каким-то суррогатом. В больнице не откачали ни мужа, ни её…
– Вот жизнь… Царствие небесное, – вздохнул Владимир и перекрестился. Хотя он видел Марину всего лишь раз, ему стало жаль человека.
– Да. И не говорите. Все под Богом ходим, – коротко ответила цыганка и добавила нищенское: – Не подадите ради Христа?
СЧАСТЛИВЧИК
Тучи набежали внезапно. В степи засверкало. Ветер взволновал ости ковыля. Трактор, как вкопанный, остановился посредине поля. По деревянной кабине застучали крупные капли, вода нашла трещины в крыше и тонкой струйкой просочилась внутрь. Михаил нервно поёжился и поправил воротник. Суслик пугливо выглянул из норки и, рассердившись на непогоду, скрылся в подземных владениях. Ливень замаскировал дальнюю посадку, лишь крупные стволы берёз, словно вертикальные штрихи на незаконченной картине небесного художника, просматривались из кабины. Раскат грома оглушил Михаила. Эхо разнеслось по пространству и затихло. «На сегодня посевная закончилась!» – подумал парень и, снова поправив воротник, выпрыгнул из кабины, и…
– Я ехал вдоль посадки, смотрю – трактор стоит, в кабине никого. У меня как раз курево закончилось, думаю, дай одолжу у Михаила. Трактор твой с деревянной кабиной я сразу признал, – рассказывал Николай. – Иду значит по полю. Издалека увидел, что ты распластался возле самой гусеницы. Я бежать к тебе, Михаил, Михаил! А ты хоть бы хны. Ни слова. Я-то и не знаю, что делать. Побежал обратно к своему трактору, доехал до села и фельдшерице Олесе рассказал, что ты лежишь. Бездыханный. Вот так.
Михаил посмотрел на Николая. Голова совсем не соображала. В глазах двоилось.
– Спасибо, что помог! – Михаил еле выдавил несколько слов. В горле пересохло, ноющая боль в области сердца мешала сделать вдох, так что слова произносились словно не своим голосом. – Так что же со мной случилось?
– Ты счастливчик! В рубашке родился! Молния в тебя шарахнула. Ты, видимо, на гусеницу встал, а она тут как тут. Вот тебе и крещение самими небесами! Посмотри на грудь. У тебя же крестик медный испарился! Шрам-распятие остался, – Николай показал пальцем на заклеенное лейкопластырем место на груди Михаила.
Михаил ничего не помнил: ни как упал с трактора, ни как его везли до сельской больницы. Ничего!
Через несколько дней Михаила выписали из больницы. Трактор с деревянной кабиной ехал по полю. Разгар посевной.
УТИНОЕ ШЕСТВИЕ
На рынке царила суматоха: одни люди стояли возле импровизированных прилавков и рассматривали товар, другие бойко торговались, третьи приценивались – обычное явление на вполне обычном городском рынке. В северной его части располагалось белое бетонное двухэтажное здание – крытый рынок, где продавали мясо, овощи и фрукты; в южной части – возвышались сваренные из железных уголков и листового железа те же самые импровизированные прилавки с одеждой и обувью из дружественных государств; в западной – торговали разными запчастями для велосипедов, книгами, семечками и соленьями; в восточной – находились зелёные ворота – центральный вход, множество питейных заведений, несколько чебуречных, сетевой магазин продовольственных товаров, маленькая жёлтая будка «Ключи на заказ» и небольшая парковка для посетителей.
Время от времени между снующих людей проскакивали «рикши» – парни с тележками, нагруженными сумками, баулами, мешками и ящиками. Они подвозили продавцам недостающий товар, забирали пустую тару и возвращались обратно, в своё логово – одноэтажное здание, больше похожее на гараж, нежели на склад.
Два мужичка, пошатываясь и о чём-то громко споря, вышли из чебуречной и направились в сторону сигаретного киоска; женщина с ярко-красными губами и двумя огромными сумками ругалась с продавщицей мяса, видимо, та её обвесила; мальчик лет пяти плакал навзрыд и пытался вырвать свою руку из маминой – мама не выполнила просьбу сына купить ему очередную игрушку.
Но… дело вовсе не в этом! Рынок функционировал ни первый и ни второй десяток лет, всё вышеперечисленное повторялось изо дня в день по несколько раз: и вопли, и разборки, и кражи, и даже мордобой! Ничего удивительного – это нормальное явление. Так вот, однажды на базар пришла утка! Да-да-да, просто утка с десятью утятами – маленькими пуховыми комочками. «Откуда она взялась?» – спросите вы. Да просто недалеко от рынка проходит железная дорога, за ней руины разрушенного завода. Наверное, там уточка, ставшая целым событием на несколько часов и парализовавшая работу рынка, высидела и вывела потомство.
Птица зашла в западные ворота, незамеченной прошла в тени прилавков и вышла в самое лоно рынка – небольшую квадратную площадку, самое людное место, где и была замечена. Она сразу же собрала на себе взоры всех посетителей и продавцов. Никто не остался равнодушным! С лиц людей в секунду слетали маски озадаченности и озабоченности бытовыми мелочами и неурядицами жизни, на лицах появлялись по-детски наивные, не наигранные улыбки, глаза озарялись каким-то добрым душевным огнём. Люди расступались в стороны, многие достали телефоны, чтобы заснять видео.
Несколько десятков человек бросили свои дела и стали «волонтёрами» по сопровождению уточки с потомством до реки, благо она протекала недалеко (город маленький, поэтому рынок, река, площадь – всё располагалось рядом). «Утиное» шествие с бурными овациями, улыбками и смехом продолжалось около часа, такому действу позавидует любой митинг! Не буду описывать подробный путь живых существ, факт – уточка с утятами добралась до реки и скрылась в неизвестном направлении… Рынок вернулся к прежнему состоянию. Лишь изредка в глазах продавцов вспыхивали искорки тёплого воспоминания…
КОЖУХ
«Собирайся на работу!» – настойчиво визжал будильник на мобильном телефоне. «Мелодию нужно сменить», – подумал проснувшийся Михаил и нажал на кнопку отмены повтора. Прохладное осеннее утро совсем не хотело придавать сил. Мужчина умылся под холодной струёй воды, быстро позавтракал, пощёлкал каналы на новенькой плазме, взятой в кредит, и пошёл на работу. На заводе по производству вагонных пар и грузовых вагонов он работал пятый год в должности шлифовщика изделий. Высокая заработная плата – основное, что прельщало, больше никаких «хороших и светлых» сторон, кроме напряжённого и выматывающего физического труда.
Переполненный утренний троллейбус с молчаливыми людьми, неосвещённая прямая тротуара с ямами на асфальте, две дороги без пешеходного перехода и вот – за железнодорожными рельсами и тополиной посадкой – завод. Подходившие к проходной работники создали небольшую очередь, но она быстро продвигалась вперёд, так что у Михаила ещё оставалось время перекинуться парой слов с сотоварищами с окончившейся смены. На пропускном не возникло проблем, только охранник окинул его холодным сканирующим взглядом и моментально перевёл глаза на другого работника. Михаил уже миновал проходную, идущего позади молодого парня охранник окликнул и отвёл в сторонку. «Видимо, перегар почуял», – подумал Михаил и пошёл по дорожке между сбросивших листву яблонь. Поднимающееся над горизонтом солнце красным пучком лучей осветило стены цеха из красного советского кирпича…
– …Скорую вызывайте! – кричал Егор, работавший на шлифовке в двадцати метрах от Михаила. – Быстрее! Помрёт же!
Мастер участка звонил по телефону начальнику цеха предупредить о происшествии, Егор вызывал местного фельдшера. В шумном пространстве цеха, возле вагонной пары лежал Михаил. На правой стороне головы, освещённой лучом солнца, пробившегося сквозь неплотные листы крыши, виднелась струившаяся из проломленного виска кровь, белые куски лопнувшего абразивного круга и пневматическая машинка валялись рядом с мужчиной. Через несколько минут прибежала фельдшер – молодая девушка, как и положено в белом халате с оранжевым чемоданчиком в руках. Она осмотрела Михаила, Егор с другим работником помогли усадить пострадавшего на скамью, после чего фельдшер достала перекись водорода, обработала рану и неспешно перемотала Михаилу бинтом голову, напоследок утвердительно ответив, что всё в порядке и переживать не стоит, а скорую вызывать не имеет смысла, так как она всё сделала вовремя и качественно. Начальник цеха перезвонил мастеру и категорически запретил вызывать скорую неотложную помощь, добавив, что через полчаса он придёт на место происшествия и скажет, что делать дальше…
Начальник цеха вместо обещанных получаса явился через два с половиной часа, в то время как Михаил сидел всё это время на скамье в закопчённом полумраке цеха. Его полубессознательное состояние повергало всех в шок, но никто ничего не смог поделать. Красная струйка крови просачивалась сквозь белую ткань бинта. Михаил не понимал, где он находится, боль из области виска, казалось, переползла во все отделения мозга. Он ничего не мог ответить бесконечно спрашивающим у него о чём-то, да и вообще он не видел перед собой лиц, только мелькающие в тумане силуэты. Как далёкое эхо доносились слова мастера о том, чтобы Михаил ни в коем случае не говорил о производственной травме. Мастер раздобыл какую-то бумагу и пытался заставить её подписать, но руки Михаила не слушались, и ручка то и дело выпадала из обмякших пальцев в серую заводскую пыль. Явившийся начальник подтвердил, что ничего страшного не произошло и обязал мастера цеха отвезти пострадавшего домой. Дома ожидала супруга, но как только она увидела Михаила в таком состоянии с кровоточащей на голове раной, то заставила мастера незамедлительно отвезти их в городскую больницу. Врачи в больнице подтвердили тяжесть травмы, в это время руки и ноги у Михаила перестали ему подчиняться окончательно, его словно парализовало. Мужчина хотел сказать жене, чтобы она не переживала, но не мог пошевелить языком. Через несколько часов руководство завода позвонило жене с просьбой не писать никаких заявлений ни в какие органы и предложило крупную сумму денег, от которых Елена незамедлительно отказалась, бросив трубку телефона…
Абразивный круг, разрушившись на множество крупных и мелких частей, может быть и не попал бы в голову Михаила, если бы на пневматической машинке был установлен специальный защитный кожух, но все рабочие-шлифовщики его снимали, потому что так было удобнее работать! Во-первых, он не закрывал обзор обтачиваемого места, во-вторых, в целях экономии им можно было работать дольше, чтобы не идти на склад и не получать новый круг – всё это увеличивало объём сделанного за смену, соответственно увеличивало заработную плату. Данной ситуации была придана огласка и большой общественный резонанс, всё закончилось, если так можно сказать, в пользу Михаила, кроме здоровья, которое ему уже никто не вернёт.
ВЫГОДНЫЙ СУББОТНИК
– Снова накурили! Сколько раз я должна говорить, что в подсобном помещении курить нельзя! Начальник по пожарной безопасности приедет – и мне, и вам вставит по самое не хочу! – прокричала завхоз Татьяна, ворвавшись к рабочим в мастерскую.
Мастерская располагалась в подвале поликлиники, где, собственно, и обитали рабочие: сантехники Юра и Константин, дворник Анатолий, электрик Николай и плотник Евгений.
– Вообще-то, заведующая поликлиникой сказала убрать диван, кресло и холодильник с телевизором! Не положено по технике безопасности! – добавила Татьяна, присаживаясь на этот самый диван.
– Много чего не положено! – заявил Константин. – Где нам отдыхать? На скамеечке на улице или на табуретке смирно сидеть? Что за бредни? Раз на то пошло, мы вообще не должны находиться в подвале! Умные, смотрю, все, послать некого. Одно начальство кругом!
Татьяна видела, что Константин накаляется всё больше и больше, и зная его, решила сменить тему разговора.
– Хорошо. С этим разобрались. Время пока есть. Там решите сами, что выкинуть, а что оставить. Вы мне скажите, когда будете проводить субботник? Ещё месяц назад обещали навести порядок в подвале и на чердаке! – задала вопрос Татьяна, закуривая сигарету.
– Мы всё выкинули и вымели. Остался металл. Хочешь, мы его сдадим в приёмный пункт? – вмешался в разговор Юра, вышедший из туалета.
– Смотри-ка, всё слышит! – засмеялась Татьяна, обращаясь к сантехнику. – Как работать – Юру не заставишь, как что-то касается денег – Юра тут как тут! Какой металл?
– Всякая ржавчина.
– Выкидывайте или сдавайте. Мне до лампочки! Чтобы завтра был порядок! – отчеканила Татьяна. – Всё. Мне некогда, пойду дальше заполнять бланки. И, знаете, сделайте это тихо и быстро, чтобы никто не видел и не знал. С вас торт.
Начальница быстро встала с дивана, затушила сигарету в пепельнице и, хлопнув дверью, скрылась в еле освещённом коридоре подвала.
Все смеялись, зная отношение старого сантехника, умудрённого житейским опытом, к работе. Юра был старожилом поликлиники, его стаж составлял двадцать пять лет непрерывной работы на одном месте, но, если честно, Юра умел в нужный момент отсидеться и не попасться на глаза, чтобы не заставили лишний раз что-нибудь делать.
Мужики переглянулись.
– Не вопрос! Сейчас мы всё ненужное металлическое вытащим на площадку за зданием, сложим в кучу, после обеда я позвоню знакомому, который работает на КАМАЗе, он приедет и заберёт! – продолжил разговор Костя и добавил, обращаясь ко всем: – Правильно же?
Мужики закивали в знак одобрения.
КАМАЗ с высокими бортами стоял во дворе больницы. Водитель занял место в кресле манипулятора с рычагами, большая механическая «рука» с четырьмя «пальцами» опустилась на кучу. Железная гора постепенно исчезала за жёлтыми бортами грузового автомобиля. Уставшие мужики стояли рядом и наблюдали. Они вынесли всё, что магнитилось! Подчистую! Листы старой вентиляции, куски арматуры, оставшиеся после бетонных работ, две списанных электроплиты «Лысьва» и три холодильника неизвестной марки, три коробки с металлической мелочью, покорёженные уголки, с десяток решёток, ранее защищавших окна первого этажа, впоследствии снятых и перемещённых в подвал, и многое другое – не приносящее пользы, но захламляющее и без того маленькую площадь подвала и чердака. Водитель закончил работу.
– Кто поедет со мной?
Костя обратился к Анатолию:
– Езжай ты! Мне Татьяна позвонила, сказала, что на втором этаже канализационная труба забилась, опять санитарки с водой половую тряпку в унитаз спустили.
– Паспорт нужен! – крикнул водитель. – Иначе на весовой не примут!
Костя достал свой паспорт и протянул Анатолию.
– Ты что смеёшься? – рассмеялся Анатолий. – Я и приблизительно не похож на тебя! Мы в разных весовых категориях. А то отправят меня в полицию.
Константин – сорокалетний мужик плотного телосложения килограммов за сто весом, сильно отличался от худого, почти семидесятикилограммового Анатолия. Фотография в паспорте была соответствующей.
– Ничего! Там знакомые, никто тебя в полицию не отправит. А то что не похож, скажешь, что раньше много ел, а сейчас решил вес сбросить! – проговорил, смеясь, Костя.
– Очень много ел! – добавил Юра, тоже рассмеявшись.
– Переел! – иронично вставил своё слово и Анатолий, и все расхохотались…
КАМАЗ съехал с весовой и направился на разгрузку.
Кассирша посчитала тоннаж и скинула проценты на загрязнённость.
– Паспорт! – коротко потребовала она.
– Вот! – Анатолий протянул документ в приёмное окно.
Кассир открыла паспорт на нужной странице, посмотрела на фотографию, потом на стоявшего молодого человека, улыбнулась.
– Ты похудел! – произнесла она.
– Так бюджетник же я. В поликлинике работаю за минимальный размер оплаты труда.
– Оно и видно! – рассмеялась кассирша и протянула документ с деньгами.
Когда Анатолий вернулся на работу и рассказал про разговор с кассиром, то громкий смех опять огласил подвал.
– На двадцать пять тысяч сто пятьдесят рублей вытянуло, – отчитался Анатолий и положил Костин паспорт и деньги на стол.
Сумма, поровну поделенная на пятерых, согревала каждого своим наличием.
– Это тебе, – Костя протянул сто пятьдесят Анатолию, – за поездку и моральный ущерб.
– Да уж… Нашли претендента для насмешек, – без обиды ответил тот, забирая заслуженное.
Составив план работы на завтрашний день, счастливые работники разошлись по домам, отложив обещанный начальнице торт на завтра.