Вячеслав ЛЮТЫЙ. ЕДИНСТВЕННАЯ ДОРОГА. О новой книге стихов Елены Ерёминой

 

Вячеслав ЛЮТЫЙ

ЕДИНСТВЕННАЯ ДОРОГА

О новой книге стихов Елены Ерёминой

 

В 2025 году в Воронеже была издана книга стихотворений Елены Ерёминой «Душа еще летит...»^[1]. Событие никак не озвучивалось на презентациях и в СМИ, однако это издание обладает удивительным творческим весом и серьезной художественной значимостью.

На страницах сборника, в который вошли стихи разных лет, поэтесса предстает перед читателем автором чрезвычайно зрелым. Форму произведения она чувствует почти на уровне «звериной интуиции» и при этом умеет безошибочно найти единственные слова, что передают измучившее её сердце содержание.

Поэтический образ у Ерёминой рождается как будто сам собой, извлекаемый из небытия точной речью, которая, кажется, знает, куда она течет. В прозрачных строках отчетливо, но совсем не декларативно проявляется чувство рода, и это обстоятельство придает ерёминским стихам духовную твердость. В них растворено и кристаллизовано авторское понимание всего происходящего во внешнем мире вкупе с чувством личного долга перед прошлым и будущим.

Засыпаю... Комната качается.

Над кроваткой – теплая стена,

Вышивка, натянутая пяльцами:

Домик, снег, и звезды, и луна...

 

Тени между окнами встречаются.

Свет неяркий – лампа у окна....

Мы пройдем, а Родина останется –

Вечная, любимая, одна.

 

Многое досталось и достанется.

Но была мне истина дана –

Вышитые мамиными пальцами

Домик, снег, и звезды, и луна.

Все происходящее непременно имеет у Елены Ерёминой какое-то тайное, неизъяснимое значение и похоже на знаки, метафизическим пунктиром обозначающие судьбу героини. Это свойство художественного восприятия мира можно назвать живой созерцательностью. Но при таком движении по поэтической тропе автору необходима особая наблюдательность и высочайшая точность слова. Приблизительность почти обязательно соскользнет в банальность, ложную многозначительность, фальшь, – в книге «Душа еще летит...» этих пагубных для поэта свойств не найти.

Давая непосредственную картину всего внешнего, автор не подминает огромный внешний мир под свое эго и не сужает метафизику бытия до метафизики собственного бытия.

И это навсегда в меня впечаталось,

Как верный знак причастности моей

К родной земле, где общее и частное

Неразделимы в сущности своей.

Здесь прекрасно выписаны пейзажи и состояния природы, но они не самодостаточны, как порой бывает у современных стихотворцев, увлеченных изобразительностью в лирике. Поэтесса чутко отображает душевный непокой через жизнь природной среды, земли и неба.

Там, где рассвет, осторожный и росный,

Влажно и холодно гладил травинки,

Солнце сверкает сквозь рослые сосны,

Теплые тени легли на тропинки.

 

И отвечает на яркие блики

Встречных полянок веселье живое

Красными капельками земляники,

Желто-зеленой волной зверобоя.

 

Три пополудни. Такая истома,

Будто уже ничего не случится,

Будто из древнего-древнего тома,

Благоуханна, раскрыта страница.

 

------------------------

А в ночь – гроза. И ветер отпоет,

И небосвод раздвинется могуче:

Над черным лесом молния рванет

Слепые фиолетовые тучи.

 

И тьма срастется – будто навсегда,

И хлынет дождь в отравленные реки...

Беспомощно затихнут города,

Сливая в лужи скорбь о человеке.

                                                               («День и ночь»)

В сюжетах Елены Ерёминой рассказчик – волевая фигура, его слова всегда неслучайны, взвешены. При лаконизме изобразительных средств общая картина лирического повествования никогда не выглядит упрощенной, но словно выходит на какой-то новый, образно говоря, «молекулярный уровень», где за привычным и внешним встает пока еще незнакомое устройство мира и личной судьбы. Там человек постоянно должен принимать важные решения и притом не лукавить, говоря «да» или «нет» («И таинственны наши пути. / И единственна наша дорога»). Так автор открывает в рутинном – драгоценное, потаенное, самое важное, единственное.

Поэтический образ у Ерёминой почти всегда неожиданный:

– «...и нас разбило о разлуку»;

– «...две березы бьют поклоны / вагонам медленным вослед»;

– «...незримый пули росчерк / с глубокой точкою во лбу»;

– «...к вечеру хлеб остается / и целый стакан молока».

Внятность и смысловая определенность её слов для нынешнего дня качество редкое. Даже когда поэтесса говорит о вещах дальних по времени и расстоянию или отвлеченных, мифологичных, сразу же видна твердая рука художника, его, по выражению Мандельштама, умение «взять предмет».

Елена Ерёмина – автор отчетливо русский, и такое личностное свойство никогда не затуманивается. Стихи о русской смуте, любовная лирика, думы о дружбе, ответственности за все сказанное, бесстрашное умение проронить резкие, но справедливые слова по отношению к эпохе, современнику, духовному гражданину, к глубоко затаенным чувствам и переживаниям, память о великой народной войне... В книге эти темы и особенности творческого почерка неуклонно сохраняют на себе русский отпечаток.

Прошлое в ней живет рядом с настоящим – здесь существенная примета авторских изображений и признаний. При том что поэтесса умеет властно высветить ускользающее мгновение («И поезд справа заслонил перрон, / И поезд слева трогается плавно...»).

Прошлое проезжая,

Слышу я голоса...

Речка моя родная,

Домики и леса.

 

Вот промелькнут посадки,

Станция и завод.

Словно из детства сладко

Запахи донесет.

 

Были мы или не были?

А на душе светло –

Все там еще живые,

Всем там еще тепло...

Стоит специально отметить, что Елена Ерёмина – по-настоящему бесстрашный автор, собеседник, художник и «повелитель слов». В строке она иной раз жестоко уточнит происходящее – деталью, определением («Казалось: эпоха невнятна. / А это невнятна – судьба»; «И сосед мой убит<...>А под ним, почернев, / Захлебнулся в крови муравейник. / А над ним задрожала / От запаха крови сосна»).

Вместе с тем её фигура отличается подлинной скромностью рядом с иными суетливыми героями и литературными обстоятельствами нынешнего времени. Творческое взросление и художественное развитие Ерёминой проходило без частых публикаций на протяжении многих лет, и вот сегодня перед читателем книги её избранных стихотворений «Душа еще летит...» неожиданно явилась поэтесса с сильным голосом, строгим умом и отзывчивым сердцем.

Всё мимолетно и случайно.

Всему исчезнуть суждено.

Знак откровения иль тайны

Над мигом этим – всё одно.

 

Но мне хотелось бы запомнить,

Как вечерело неба дно

И привкус стали в горечь комнат

Входил сквозь пыльное окно.

 

Как разбирала предвечерне

Я обожжённые слегка,

Уже подёрнутые чернью

Серебряные облака.

 

Как я заплакала от счастья,

Что жизнь прекрасна и близка,

Что после боли и ненастья

Доступна радость – вполглотка.

 

---

^[1] Елена Ерёмина. Душа ещё летит... Стихотворения разных лет. Редактор-составитель Р.В. Лютая – Воронеж: АО «Воронежская областная типография», 2025. – 144 с.