Станислав ЗОТОВ. «ДАРОВАТЬ НАСЕЛЕНИЮ НЕЗЫБЛЕМЫЕ ОСНОВЫ…». 120 лет первой попытки создания в России правового государства

 

Станислав ЗОТОВ

«ДАРОВАТЬ НАСЕЛЕНИЮ НЕЗЫБЛЕМЫЕ ОСНОВЫ…»

120 лет первой попытки создания в России правового государства

 

Октябрь 1905 года в России выдался неспокойным и очень тревожным. Страна стояла на пороге смуты, грозящей разрушением почти уже трёхсотлетней империи Романовых. Вихрь революционных выступлений начался в январе того года с безумной попытки священника Георгия Гапона, выходца из Малороссии, повести массы трудового народа Петербурга к царскому дворцу для вручения лично в руки императора декларативной и крайне претенциозной Петиции, требующей революционных изменений во всём государственном строе империи.

Изменения в государстве Российском действительно назрели, многие это понимали и в среде правящего класса, особенно среди образованного слоя тогдашней творческой и научной интеллигенции. Понимали это также и тогдашние богатые промышленники и предприниматели. Тяготы Русско-японской войны, несчастливо начавшейся ещё за год до того, а в особенности горестные известия, поступавшие с дальневосточных фронтов, на которых, несмотря на всю храбрость наших воинов, русские войска терпели поражение за поражением, обостряли ситуацию и особенно эта ситуация обострилась в столице империи – в Санкт-Петербурге, в то время самом крупном и промышленно развитом городе Российской империи, численность населения которого перевалила уже за миллион человек. Москва тогда была не в пример меньше. Сосредоточение промышленного пролетариата на рабочих окраинах Петербурга, которые назывались «заставами», и разительное противоречие в условиях жизни рабочих в бараках на этих тёмных заставах и буржуазного населения центральных кварталов столицы империи с её роскошными дворцами, банками, доходными домами, ресторанами на оживлённых проспектах, всё это, помноженное на всё увеличивающиеся трудности с продовольствием, галопирующей инфляцией, порождённой бесхозяйственностью имперского чиновничества в условиях всё новых и новых мобилизационных наборов в войска на фронты отдалённой и непонятной войны, всё это порождало отчаяние в народе и тревогу в зажиточном сословии.

Протестная социальная энергия накапливалась в рабочем сословии, пока не прорвалась событиями 9 января 1905 года, когда массы народа, поощряемые лидером «Собрания русских фабрично-заводских рабочих г.Санкт-Петербурга» (так официально называлась эта организация, являвшаяся чем-то вроде профсоюза и созданная исключительно с благонамеренными целями способствовать образованию рабочих и материальной взаимопомощи в их среде) священником Георгием Гапоном, двинулись со стороны разных застав к центру столицы, неся свою Петицию с намерением вручить её лично царю. Но императора не было в это время в Зимнем дворце, он на воскресенье уехал в Царское Село со всей своей семьёй и мало того, он не был извещён властями Санкт-Петербурга о готовящейся акции.

Тут и произошёл тот роковой кризис, что породил не только революцию, но и коренное отчуждение народа от царя, от идеи монархии в России, что привело в дальнейшем к гибельным последствиям для всей многовековой истории российской государственности. Российская монархия до этого постепенно, очень медленно, но шла к конституционному строю, к выработке справедливого законодательства, к равенству всех сословий перед законом. Российская монархия из глубины веков, от создания Московского княжества в условиях ордынского ига XIII-XIV века развивалась уже с самого начала как дворянское государство, где княжеская, а после и царская власть опирались на наиболее продвинутое в общественном плане служивое сословие – «двор» великого князя и царя. Из него формировался административный аппарат монархии, вырастали полководцы и воинские начальники; дворяне с течением веков вошли и в Боярскую думу при особе государя – фактическое правительство России.

Реформы Петра Великого объединили класс бояр-землевладельцев и служивых дворян в единое правящее сословие учреждённой к тому времени империи. В XVIII веке Россия стала действительно дворянским государством, где этот класс имел все привилегии, в том числе мог и менять царей на троне империи. А цари в свою очередь даровали дворянам многочисленные права, и прежде всего – права на владение крестьянством, составлявшим абсолютное большинство населения России.

А вот это крестьянское население России было совершенно бесправным. Крестьяне, крепостные (т.е. «прикреплённые» к определённым дворянским поместьям), были совершенно бесправны перед лицом своих хозяев-дворян, владельцев поместий, а свободные лично «государственные» крестьяне (т.е. находившиеся под управлением различных имперских ведомств) были совершенно бесправны перед властью местного удельного и губернского чиновничества. В своих правах они мало чем отличались от крепостных крестьян. Вся эта тяжёлая и социально несправедливая система, существовавшая на протяжении двух веков (с середины XVII века, со времени принятия «Соборного Уложения» царя Алексея Михайловича (1649 г.), и до реформ середины XIX века), крайне сдерживала и затрудняла промышленное, культурное, да и государственное развитие России.

Потенциально Россия, раскинувшаяся на одну шестую часть света, была богатейшей в природном отношении страной, населённой сметливым и трудолюбивым народом, а видимость была, увы, совершенно другой. И вот начиная с Радищева, а после и декабристов, и в среде дворянства стало развиваться новое мышление, уже не узко сословное, а прогрессивное, исходящее из интересов всех сословий. В России в среде правящего класса стал развиваться явный демократический процесс. Казалось бы, вопреки собственным сословным интересам группа молодых дворян (в основном военных, прошедших войну 1812 года и походы против Наполеона) решила предпринять революционные изменения в государстве, даже учредить республику.

Первейшей задачей они считали отмену крепостного права, а каждый желающий гражданин России мог бы, по их планам, бесплатно получить надел земли. А главное – именно в планах декабристов было введение в России Конституции, то есть Основного закона, гарантирующего права каждого гражданина – от крестьянина до царя. Подобные проекты писались в среде декабристов, достаточно вспомнить «Русскую правду» полковника Пестеля. Но выступление декабристов потерпело поражение, так как в решающий момент высокопоставленные военные – вожди восстания, испугались (как, к примеру, князь Трубецкой) и не присоединились к выступлению, так что восстание 14 декабря 1825 года оказалось «бунтом прапорщиков», как говорили тогда. Тому в этом году уже 200 лет...

Но неслучайно, что именно это дворянское, а не пролетарское выступление даже сам Ленин считал началом революционного движения в России. Хотя самодержавие тогда и победило, но именно с этого момента в российском обществе резко обозначилась роковая грань раскола между старым имперским сознанием и новой демократической тенденцией. Однако прошло ещё более 90 лет, прежде чем в России произошла полномасштабная народная революция. А ведь были попытки и в старой имперской России предотвратить такой исход, как-то поднять угнетённые классы, ввести широкие массы народа в сферу сознательной правовой жизни.

Первая попытка была предпринята новым императором Александром Николаевичем в конце 50-х, начале 60-х годов XIX века в ходе масштабных тогдашних социальных реформ. Дело даже не только в отмене крепостного права в 1861 году, но и во всей совокупности преобразований в общественной жизни России. Класс крестьянства, который составлял тогда почти 80% населения, обретал некоторые права. Личную свободу – крестьянин мог покинуть деревню и уйти на заработки в город, учреждался гласный суд для крестьян, а не помещичья или чиновничья расправа, как до того. Создавались по всей России земства – местные учреждения, которые строили школы для крестьянских детей, амбулатории; интеллигенция, воодушевлённая мыслями о прогрессе и социальном развитии, «шла в народ»; шло сближение сословий вообще, процесс этот должен был завершиться к 1881 году созывом Законодательного собрания (названного «Общей комиссией»), своего рода земского собора; а проект Конституции уже лежал на столе императора Александра Николаевича.

Россия была на подъёме: только что завершилась победоносно война с Османской империей, русскими войсками были освобождены из-под турецкого ига славянские народы Балкан и армянский народ на Кавказе, в России развивалась промышленность, строились заводы и фабрики благодаря притоку дешёвой рабочей силы из бывших крепостных деревень. Вот-вот и в России могло появиться правовое государство, но... революционное движение, которое в условиях проводившихся реформ выродилось просто в секту заговорщиков, подпитываемых деньгами из-за рубежа, где европейские правительства с опаской смотрели на усиление России, организовало убийство императора на набережной Екатерининского канала в Петербурге 1 марта 1881 года.

Царь Освободитель скончался от взрыва бомбы террориста Гриневицкого (поляка дворянского происхождения) в тот самый день, когда подписал проект нового законодательства, разработанный тогдашним министром внутренних дел генералом Михаилом Тариэловичем Лорис-Меликовым, армянином по происхождению. Этот проект так и называли тогда «Конституцией Лорис-Меликова». Новый государь, сын убитого императора Александр Александрович, находившийся под влиянием придворных консерваторов, положил этот проект под сукно, а вместо него издал написанный обер-прокурором синода Победоносцевым «Манифест о незыблемости самодержавия». Таким образом попытка создать правовое государство в России и тогда, как и в 1825 году при декабристах, закончилась провалом. И организатором этого провала оказались будто бы самые «передовые люди» России, как считалось долгое время – революционные демократы из организации «Народная воля» (действительно секта, вся эта «партия» состояла из 12 террористов), по стилю своей деятельности так напоминавшая кружок революционных «бесов» из романа Фёдора Михайловича Достоевского «Бесы». Сам писатель, кстати говоря, всего месяц не дожил до этого трагического для всей истории России события.

Итак, от «Манифеста о незыблемости самодержавия» (марта 1881 года) до «Манифеста о даровании населению России незыблемых основ гражданской свободы» (30 октября по новому стилю, по старому – 17 октября) 1905 года прошло всего 24 с половиной года. И это было упущенное время для установления в стране правового общественного строя. Ибо, как бы мы сейчас ни хвалили императора Александра III за его известную сугубо патриотическую позицию («Пока русский царь ловит рыбу, Европа может подождать», или: «У России есть только два союзника – её армия и флот» – популярные высказывания этого императора), но придётся заметить, что для дела уравнения в правах всех сословий России, для облегчения нужд народа при нём не было сделано ничего.

После неудачного покушения на него последователей «Народной воли» – группы молодых студентов Петербургского университета во главе с Александром Ульяновым в марте 1887 года – бюрократический режим в империи ещё более ужесточился. Однако если обратиться к делам и помыслам революционеров, то видна их явная однобокость в понимании будущего счастья для русского народа, за которое они боролись. Вот Александр Ульянов сознаётся на следствии: «По основным своим убеждениям мы – социалисты. Мы убеждены, что материальное благосостояние личности и её полное всестороннее развитие возможно лишь при таком социальном строе, где общественная организация труда даёт возможность рабочему пользоваться всем своим продуктом, и где экономическая независимость личности обеспечивает её свободу во всех отношениях. Только тогда государство выполнит свою задачу – доставит человеку возможно больше средств к развитию и только в таком обществе, при отсутствии конкуренции и борьбы интересов, будет возможно беспредельное нравственное развитие личности».

Итак – речь идёт только о материальном, об экономическом благосостоянии, которое якобы обеспечит нравственное развитие личности, а как же гражданские права для народа, для каждого члена общества? – об этом ни слова. Да это и понятно, не могут политические деятели, которые достигают своих целей через кровавые убийства, через насилие, сознавать ценность для людей каких-либо гражданских прав, которые как раз это самое насилие предотвращают. Они лучше знают, что нужно народу. Это – революционное сектантство, своего рода революционный «цезаризм», то же самодержавие и произвол, только во имя отвлечённых и утопических целей. К сожалению, всё дальнейшее развитие революционного движения в России пошло именно по этому гибельному для народа России пути.

А между тем экономическое развитие России продолжалось и при императоре Александре Александровиче: активно строились железные дороги, начал пролагаться Великий сибирский железнодорожный путь – величайшая железная дорога в мире. Но стагнация в общественной жизни закрепляла и негативные тенденции, деревня страдала от всевластия чиновничества, её грабили всё ещё выплачивающиеся крестьянами выкупные платежи помещикам после незавершённых крестьянских реформ: крестьяне считались временно-обязанными платить помещикам за своё освобождение. Подсчитано, что сумма этих платежей, выплаченных крестьянами за сорок лет после 1861 года, в три раза превысила сумму, которые могли бы выплатить крестьяне помещикам, если бы никакой реформы и не было, а крестьяне просто сами выкупались из крепостной зависимости. Это был настоящий грабёж русского народа со стороны правящего класса.

А в городах было не лучше. Те же крестьяне, которые уходили из деревни работать на капиталистические предприятия, зарабатывали там гроши, так как сама рабочая сила, из-за её избытка, была дешева. Капиталистические воротилы вовсю пользовались этим обстоятельством и вовсю грабили рабочих, платили гроши; процветала чудовищная эксплуатация, рабочий день был 12, а то и 14 часов, широко использовался детский труд. Имперская власть равнодушно смотрела на эти злоупотребления.

Только с приходом к власти нового императора Николая Александровича в 1894 году, после скоропостижной смерти Александра III (государь, к сожалению, злоупотреблял алкоголем), начались изменения. Во-первых, по инициативе нового царя была проведена первая в истории России всеобщая перепись населения. Прежние государи не удосуживались провести такое мероприятие и понятно почему – всеобщая перепись, не глядя на все ранги, ранжиры и сословия – привилегированные или нет, на которые делился народ России, словно уравнивала население, вводила всех и каждого россиянина, несмотря на все различия по социальному положению, имущественному статусу, религии, в единое правовое поле. Только после выяснения численности населения и его сословной разграниченности, только после этого в перспективе можно было бы создать народное представительство и избрать представительные органы, тот же парламент, и законодательно уравнять все сословия.

И многими образованными людьми в России это было воспринято как шаг к подобным установлениям. Писатель Антон Павлович Чехов принял непосредственное участие в переписи, да и не он один. Но перепись провели, а дальнейшее дело правовой организации общества шло ни шатко ни валко. Император Николай II, несмотря на все свои благие устремления, был человеком довольно пассивным, не любил резких шагов, вокруг него смыкалась ещё старая дворянская аристократия, которая не хотела перемен. Но он был интеллигентным образованным человеком, он сочувствовал народу, хотя мало знал о его реальном положении.

Законодательно был снижен рабочий день на частновладельческих предприятиях – максимум до 12 часов, предпринимателей обязали выплачивать материальную помощь пострадавшим на предприятиях рабочим и их семьям в случае потери кормильца, был запрещён детский ночной труд, учреждена фабрично-заводская инспекция для ограничения произвола капиталистических воротил, поощрялось меценатство, строительство частными владельцами домов для рабочих, рабочих столовых, больниц, предприняты были шаги к организации профсоюзов.

Вот, в частности, и известное «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г.Санкт-Петербурга» это и был такой первичный профсоюз, обладавший и денежными средствами и площадками для собраний в приобретённых этим обществом собственных трактирах. Общество было создано при полной поддержке властей Санкт-Петербурга, в том числе и градоначальника Фулона. Поддерживала это начинание даже жандармерия и охранное отделение (политическая полиция России): начальник охранного отделения Зубатов распространил опыт организации такого рабочего сообщества и на другие промышленные центры России. Участники этого сообщества выступали на своих собраниях под сугубо патриотическими лозунгами, проводились массовые молебны.

Неудивительно, что активный священник Георгий Гапон, иерей храма на рабочей окраине Петербурга, скоро стал руководителем этого Собрания. Он был ревностным священнослужителем, истово молился, возглашал здравицы и царю, и царскому семейству, и воинству российскому, сам праведный Иоанн Кронштадтский не отказывался сослужать ему. Но тут-то бес гордыни и поймал за одно место этого Гапона. Попа потянуло в политику, что для священника недопустимо, он связался с партией эсеров – социалистов-революционеров, отъявленных террористов, на счету которых были уже и покушения на министров царского правительства, они и подсказали ему идею массового похода всех рабочих Петербурга с окраин, от рабочих «застав» к центру города, для вручения государю весьма смелой и явно неосуществимой в условиях ведущейся тяжёлой войны с Японией петиции.

Чем закончилось дело – всем известно. В условиях отсутствия в столице империи государя, военные власти, командование гвардией, устрашившись столь массового и ни с кем не согласованного мероприятия, двинули против всенародного шествия войска. Ну а полковые командиры, непосредственно командовавшие частями, делали своё дело – предложили вначале рабочим разойтись, но возбуждённое и наэлектризованное страстными призывами авантюриста Гапона шествие отказалось это сделать. Последовали залпы на поражение... Погибло много невинных людей, а вот сам провокатор Гапон вовремя смылся с места побоища и укрылся на квартире... Максима Горького, где, забыв, что он священник и должен призывать людей к миру, начал писать яростные прокламации, обращённые к своим адептам, в том смысле, что у нас нет больше царя, пролившего рабочую кровь! Призывал народ на баррикады. Вскоре он благополучно отбыл в Швейцарию, где пользовался огромным успехом у тамошних либералов. Так началась в России первая смута, вину за которую можно возложить не только на бессовестных смутьянов-революционеров всех мастей, но и на правящий класс, и на царское чиновничество. Да и на весь административный аппарат империи, так медленно двигающийся по пути реформ.

Между тем государь Николай Александрович реально хотел изменений в тяжёлой российской действительности и события революции ускорили, без сомнения, процесс либерализации и самого царя. Так, сразу после трагических событий 9 января (22 января по новому стилю) 1905 года царь принял во дворце депутацию петербургских рабочих, где весьма милостиво разговаривал с ними, спрашивал об их нуждах. Всем пострадавшим во время разгона шествия была выплачена из казны большая денежная компенсация. Но это не остановило революцию: процесс, как говаривал один небезызвестный провокатор, но уже в наше время, «пошёл», забастовочное движение стало быстро развиваться в России.

Нужно заметить, что нарастание рабочего протеста в России сочеталось с ростом либеральной оппозиции среди правящего класса. Началось всё с общественного движения среди земств, которые были недовольны остановкой либеральных реформ и, несмотря на противодействие со стороны царской администрации, особенно из системы министерства внутренних дел, земские деятели смогли провести в мае 1902 года в Москве свой съезд, который даже назвали Земским собором! Тогда же русскими либералами, особенно из среды научной, университетской интеллигенции, создан был «Союз освобождения», который в 1905 году перерос во вновь созданную Конституционно-демократическую партию (кадеты), ставшую затем в исторической перспективе организатором белого движения в России – наиболее яростной силой, борющейся с большевиками.

Стоит в этой связи заметить, что революция 1905 года и породила эти две политические силы – буржуазных демократов, с одной стороны, и левых большевиков, с другой. Которые после в ходе гражданской войны 1918-1921 годов оформились как «белые» и «красные». Именно противостояние этих сил и породило гражданскую войну в России, а вовсе не борьба с монархизмом: монархия в России и силы её поддерживающие устранились от участия в гражданском противостоянии, так как сам последний монарх России государь Николай Александрович в феврале 1917 года принял решение добровольно отречься от трона именно в силу его мысли – остановить этим действием разрастание подобного противостояния, остановить разворачивающуюся гражданскую войну, спасти Россию от внутреннего конфликта. Государь даже объявил, что готов стать последней жертвой за Россию, лишь бы спасти страну от междоусобной войны... но его призыв остался не услышан, силы революции разодрали Россию на части.

Весь бурный 1905 год правительство императора Николая Александровича прилагало колоссальные усилия с целью спасения России от внутренней смуты. В советское время акцентировалось внимание при изучении истории Первой революции на карательных мерах, осуществляемых властями при подавлении волнений. Но если окинуть взглядом череду событий 1905 года, то видно, что власти больше занимали оборонительную позицию, а наступали на власть силы революционной анархии, активно поддерживаемые и финансируемые из-за рубежа. Даже тому же попу Гапону (кстати, изверженному из священнического сана решением Синода) на западе собрали целый пароход оружия, которое нелегально должны были доставить в Россию через Финляндию (тогда автономную часть империи).

Из этого ничего не вышло, пароход сел на мель у берегов Финляндии, на западе стали подозревать, что Гапон работает «и нашим и вашим», в результате он вернулся в Россию, был прощён в силу амнистии, принятой после выхода Манифеста о свободе, и даже при помощи своих давних связей с охранным отделением Санкт-Петербурга попытался возобновить деятельность своего Собрания рабочих, но был изобличён эсерами как агент охранки и убит ими в марте 1906 года на даче под Петербургом во время секретной встречи. Так бесславно закончились дни этого провокатора, а вот буря, поднятая им, продолжала бушевать над Россией. Правительство царя Николая находилось в сложнейшей ситуации, ведь шла всё ещё неудачная война с Японией, в мае 1905 года произошла грандиозная трагедия – русский эскадра, шедшая на помощь нашим войскам на Дальнем Востоке, погибла в неравном бою в Цусимском проливе со всем японским флотом, а до того в декабре 1904 года пала сильнейшая русская крепость Порт-Артур. Ленин, глава Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), а после и левого крыла этой партии – большевиков, пребывавший в Швейцарии, назвал Цусиму «полным военным крахом самодержавия», и действительно, самодержавие в России, похоже, стояло у последней черты. И это несмотря на героизм и самоотверженность русских солдат на полях Маньчжурии и бастионах Порт-Артура, и моряков, до последнего сражавшихся на своих броненосцах.

Мы помним о подвиге «Варяга», но там всё-таки части команды с её командиром капитаном Рудневым удалось спастись, а вот судьба русских моряков с броненосцев «Генералиссимус Суворов», «Император Александр III», «Бородино», «Ослябя», «Адмирал Ушаков» и других была горька – они погибли в бою почти все вместе со своими командирами. Запомним слова капитана 1-го ранга Буйносова, командовавшего гвардейским броненосцем «Александр III», сказанные ещё в начале похода: «Мы погибнем все, но русского флага не опустим». Так и случилось – весь экипаж броненосца – и офицеры, и матросы, и командир – погибли, но броненосец сражался до последнего, пока не скрылся в волнах Японского моря. Это была русская императорская гвардия!

И как в этой связи можно оценить поведение команды броненосца «Князь Потёмкин Таврический», так широко популяризированного в известном киноопусе Эйзенштейна? Броненосец этот стоял на Чёрном море, далеко от театра боевых действий, экипажу ничего не грозило. И вот там вспыхнул бунт, якобы в мясе для борща обнаружили червяков. Этот эпизод ярко представлен в фильме. И команду, дескать, заставляли съесть этот борщ. Но этого быть не могло, так как борщ, предназначавшейся команде, в начале пробовали все офицеры корабля, первым по ранжиру – сам капитан – всё из общего котла, почитайте воспоминания Новикова-Прибоя, матроса, ставшего впоследствии известным писателем; он в своей книге «Цусима» подробно описывает весь этот ритуал, бытовавший в русском флоте. Но в команде броненосца «Потёмкин» была группа большевиков и эсеров, которые и спровоцировали этот бунт. Броненосец в результате сбежал за границу в Констанцу и весь его «героический» экипаж, убивавший собственных офицеров, сдался румынским властям.

Такова была обстановка в России тревожным летом 1905 года. Но русская императорская армия в целом тогда не изменила присяге, отдельные выступления в частях были, в общем, эпизодичны и многочисленные бунты можно было подавить вооружённой силой, но имперское правительство настойчиво искало способов утишить гражданские страсти в стране, сохранить Россию, как великое единое государство. Для этого, первое – нужно было закончить неудачную войну с Японией. И вот глава кабинета министров (в то время в России не было Совета Министров, а был «кабинет» министров при особе царя, сам царь считался главой правительства) Сергей Юльевич Витте уезжает в США, в город Портсмут, где в августе и начинаются переговоры с японскими представителями.

Надо заметить, что переговоры начались по инициативе американского президента Теодора Рузвельта, который больше поддерживал Японию, но опасался её усиления в Китае. Потому он стремился поддерживать статус-кво между Японией и Россией. 5 сентября (по новому стилю) мир был подписан. Он был невыгоден для России, но и не очень выгоден для Японии. Японцы претендовали на всю Маньчжурию, но им пришлось вывести свои войска оттуда, России тоже. Россия потеряла Порт-Артур и южную часть Сахалина, но Япония вынуждена была отказаться от контрибуции с России. Да и отказаться от своих претензий на российские дальневосточные земли. В общем, это был приемлемый, хотя и тяжёлый для России мир, но что было делать Сергею Юльевичу – в России бушевала смута, надо было её утихомиривать. Утихомирить смуту в России можно было только окончанием войны и дарованием гражданских прав всему народу России. И после окончания этой несчастной войны в верхах империи сразу развернулась напряжённая работа по подготовке и опубликованию коренного документа о даровании свобод и гражданских прав россиянам.

«Божией милостью мы, Николай Второй, Император и самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский, и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем всем нашим верным подданным: Смуты и волнения в столицах и во многих местностях Империи Нашей великою и тяжкою скорбью преисполняют сердце Наше. Благо Российского государя неразрывно с благом народным и печаль народа – его печаль. От волнений, ныне возникших, может явиться горе народное и угроза целостности и единству Державы Нашей. Великий обет Царского служения повелевает Нам всеми силами ума и власти Нашей стремиться к скорому прекращению столь опасной для Государства смуты. Повелеваем надлежащим властям принять меры к устранению прямых проявлений беззакония, безчинств и насилий, в охрану людей мирных, стремящих к спокойному выполнению лежащего на каждом долга. Мы для успешнейшего выполнения общих, предназначаемых Нами к умиротворению государственной жизни мер признали необходимым объединить деятельность высшего Правительства. На обязанность Правительства возлагаем Мы выполнение непреклонной Нашей воли:

1. Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, слова, собраний и союзов.

2. На основании предназначенных выборов в Государственную Думу привлечь теперь же к участию в Думе, по мере возможности, в оставшиеся до созыва Думы сроки, те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав, предоставить дальнейшее развитие начал общего избирательного права по вновь установленному законодательному порядку.

3. Установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы, и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за законностью действий поставленных от Нас властей. Призываем всех верных сынов России выполнить долг свой перед Родиной, помочь прекращению сей неслыханной смуты и вместе с Нами направить все силы к восстановлению тишины и мира на родной земле.

Дано в Петергофе в 17 день октября, в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот пятое, Царствованию же нашего в одиннадцатое.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано:  

НИКОЛАЙ».

 

Так последний русский царь даровал впервые в истории России 30 октября (по новому стилю) 1905 года все гражданские права народу нашей страны, установив как высшее благо – «тишину и мир на родной земле». Теперь, после ознакомления с этим документом, текст которого я привёл полностью, многим должно быть ясно, отчего этот последний русский государь канонизирован русской церковью в лике святых со всем своим семейством. Со всеми, кто был уничтожен, втоптан в грязь теми «бесами» революции, что вовсе не хотели ни мира на родной земле, ни прав и свобод для своего народа. Они хотели только террора и кровавой мести «сатрапам», хотя и сами явились после своего прихода к власти гораздо более жуткими и кровавыми сатрапами, готовыми всю Россию кинуть в пожар мировой смуты. Мы ныне тоже переживаем период новой, не менее жестокой смуты, грозящей перерасти уже в глобальную мировую войну, которая может уничтожить всё человечество. И потому память о подобных событиях, как издание подобного документа, не должна исчезнуть для нас во тьме истории. Мы должны помнить, во что верили, за что боролись, на что надеялись наши предки. А они умели не только ненавидеть и карать, но и прощать, и призывать к миру и согласию. А иного пути у человечества нет, если оно хочет существовать на планете Земля.