Дмитрий ВОЛОДИХИН. СКАЗ О СТАРОМ БОГАТЫРЕ. Проза

 

Дмитрий ВОЛОДИХИН

СКАЗ О СТАРОМ БОГАТЫРЕ

 

Жил в стародавние времена, во лета ветхие, в Киеве-граде великий богатырь именем Илья. Был он надо всеми прочими богатырями старшина. Любила его дружина богатырская, и всяк был ему друг. Судил, бывало, он богатырей, в буйстве схлестнувшихся, ибо знал богатырский обычай лучше всех. А от князя от Владимира Красна Солнышка имел он почтеньице: на пирах-братчинах сидел за столом у самого локтя князева, очи его видел, словом обмолвиться мог. Жил в тесовых хоромах близ двора великокняжеского, сребра, мёда и хлеба получал вдоволь.

Зато и был он могуч, имел талан-силу побеждать во всяком поединочке, да и укладывал бойца любого. А на брань выходил с мечом да с секирою, но не бывало того, чтобы рубил-сёк вражью силу: токмо брал колесо тележное, да махнув раз, укладывал наземь улицу, а махнув другой, укладывал переулочек. 

А пришел тот богатырь старой в Киев-град неведомо, то ли от Чернигова, то ли от Мурома, то ли от Ростова, да и кикимору, за волосья из болота вытащив, князю великому подарил поклонным подарочком.

Был тот богатырь веры истинной, Христу-Богу кланялся, храмам и монастырям от именья своего нескудно жертвовал, за святые церкви и землю Русскую без страха ратоборствовал.

Раз зовет его великой князь Владимир к себе в палаты высокие. Не на почестен пир и не на совет, а передать ему приказаньице.

– От торговых людей сделалось ведомо, что ко Царьграду подступился царь-салтан агарянский. Бьется с ним христьянское войско день и ночь, однако превозмочь его не может. А с агарянами поединщик великой, именем Тугарин Тулубеевич, и всюду он на боях себя кажет. Истребил двенадцать воинников христьянских и похваляется, что истребит их столько, что всё войско цареградское пропадёт. Надобно помочь Цареграду от царя-салтана отстояться.

Собрался старой богатырь в дальнюю дорогу, на коня сел на бурого, да с собою взял сорок удальцов-резвецов окольчуженных, сорок богатырей русских. И поехали так на конех ко Царьграду, доспехами сверкая, копия навострив, да мечи отточив.

Како легли на сон в месте пустынном, безлюдном, тако слетел с ночных небес превеликий змий. Дремлют кругом богатыри, един старшина богатырской не спит. Обращается к нему Змий:

– Той воинник великой, Тугарин Тулубеевич, сын мне родной, кровь моя. Не обидь его, и осыплю тебя золотом от пят и до макушечки.

Усмехнулся старой богатырь, ничего не сказал.

Вдругорядь подступается Змий к нему:

– Дам тебе девицу-красавицу, звезде небесной подобную, юную и благоуханную.

Вновь усмехнулся в ответ старой богатырь, не ответив ни слова.

И в третье обращается к нему Змий:

– Выбирай же, либо сделаешь по-моему, и дам тебе царствие, будешь тамо государем, яко Владимир на Киеве, либо не сделаешь, так я тогда и тебя в сыру землю загоню, и коня твоего доброго, и всех друзей-товарищей твоих!

Отвечал ему старшина богатырский изрядною оплеухой да доброй затрещиной. Змий превеликий отлетел от него за окоём, не являл себя более.

Наутрее восстала ото сна дружина богатырская, да прискакала под город под Цареград, церковными маковками златоблещущий. А у моря агарянское войско стоит и со христьянским войском бьется смертно, никто одолеть не может. Посередь полков агарянских стоит чудище с булавою в пуд весом, всюду железом зернёною. А сам-то зол-сын бесерменен в доспехе кованом на шесть пудов. А голова-то его в шеломе богатом, всюду камением чудным отделанном. А борода-то его густая, черная – до пояса!

Похваляется чудище:

– Вот уж тридцать и три воинника христьянских я в сыру-землю уложил. И скоро всю рать цареградскую тако ж похороню!

Выходит против него старой богатырь русской. Отбирает булаву тяжелую, да ломает её яко тростиночку. А потом берет рукою-шуйцею за бороду чудище бесерменское, да за ногу берет рукою-десницею, поднимает над землёю высоко и говорит таковы слова:

– Рано хвалишься, чудище беспощадное, детище бесовское!

И уронил агарянского поединщика на камень. И разбился о камень шелом крепкой, и развалился доспех шестипудовой, а от самого бесерменина душа отлетела. Скончевал свой век Тугарин Тулубеевич.

Устрашилось тогда полчище агарянское, побежало ко лодиям и лодочкам, да уплыло от Цареграда во сине море. Христьянский же государь цареградский удоволил богатырей русских красным золотом да чистым серебром, да мёдом-хмельным на пиру-братчине.

Поехала дружина богатырская домой, ко русскому граду ко Киеву.

Явился богатырю старому Змий по ночной поре да в месте пустынном, безлюдном. Говорит ему, искушает:

– Разозлил ты меня, богатырь русской! Изгубить хочу тебя. Но если примешь веру Моаметову, оставлю тебя жить.

Молча хмурится старой богатырь русской.

Не отстает от него Змий:

– И коня твоего доброго вконец истреблю!

Молча сердится богатырь русской.

На третий раз грозит ему Змий:

– Не оставлю тебе, так и знай, ни единого друга-товарища! Все вкруг тебя лягут. Но коли пожелаешь ты от вечного сна поднять их, кликни меня. Како сделать то, мне ведомо.

Отвечал ему богатырь русской каблучищем сапожка-то богатырского. С одного удара загнал он змия превеликого за холмы-горы.

Наутрее причалило ко берегу, где ночевала дружина русская, всё воинство бесерменское на лодиях, как один человек. И с ними царь-салтан, местью распаляемый.

Говорил он богатырям русским:

– Эй, пришла ваша смертушка! Лежать тут вашим косточкам неприбранно, псам и вранам на ядь!

Отвечал ему старой богатырь таковы слова:

– Рано хвалишься, злодей неистовый! Еще посмотрим, кто на чьих косточках встанет.

Стала биться с агарянами дружинушка-богатырская. И брал един богатырь за себя по сту вражеских воинников. А старой богатырь брал их несчитано. Легло войско агарянское, как один человек. И царь-салтан бесерменской с полчищем своим лег. Но погибла и вся дружинушка русская. А с нею сгинул и добрый конь богатыря старого.

Возопил тогда старшина богатырской к небу:

– Помоги мне, Господи! Велик мне соблазн поставить дружинушку на ноги! Трудно мне обороть его. То лежат всё мои друзья-товарищи, как оставить мне их тут, во чужой земле?

И явился ему ангел светлой со словом Божиим:

– Не кручинься великой кручиною! Ископай могилу великую на сорок человек, да положи туда всю дружинушку. А сам вступи на лодию, да плыви на Белоозеро, во обитель тихую, тамо будет тебе спокой и мир.

Послушался ангела старой богатырь. Ископал могилу великую, положил туда сорок русских богатырей, всё своих друзей да товарищей. Помолился об них Господу. Спалил корабли агарянские, но забрал себе одну лодийку невеликую.

Поплыл на той лодии богатырь по морям – по рекам. Напрягал весла без устали, да печалился о своих друзьях-товарищах.

Вся Русь старого богатыря видит. Вся Русь с берегов ему кланяется. Вся Русь о нем песни поет. Да он просит:

– Не пойте вы песни богатырские! А молитесь лучше о дружинушке русской, о друзьях моих, о товарищах!

Тако и плывет богатырь старой на лодии своей. А впереди, по-над Белым озером, уже и обитель честная видна. Сквозь туман густой звон её колокольный над водами разливается и к душе богатырской тянется.

Вдруг видит богатырь старой: над его головушкой летит стая лебединая. Распластали птицы-лебеди крылья белые свои, да и как будто зовут его к себе: полетай с нами, братом будешь нам названным! Лети с нами во тёплую землю полуденную, ко Царьграду славному, там поживём!

И чует старой богатырь: то не лебеди, то его друзья-товарищи птицами обратились. Души их кричат ему, зовут его.

Бросил богатырь весла. Полились слёзы из очей его ясных. И терзаньем полна душа его: как не спасти друзей-товарищей? Вот же они, рядышком, кричат-зовут его!

Ох, богатырю подумалось, где моя волюшка? Против любви своей к друзьям-товарищам поступить – мочи нет. Да и против Бога пойти тож мочи нет. Разрываюся, погибель моя настает! Откуда искать мне помочи? Яко несмысленный младенец умом ослаб, а душою упал низко и сам судьбы своей повернуть не могу.

И тут взбурлилось озеро Белое, разыгралось волнами, ветрами обвилось. И полетела богатырская лодия по водам без паруса и без вёсел. Поднялась на гребнях пенных, и всякая рыба под нею плескалась, и всякая птица над нею летела.

Выбросило лодию на берег, во травы, разломало о твердь в мелкую щепу и в досочки.

Поднимается старой богатырь из щепы да из досочек, сам жив-целехонек. И встречает его на берегу дружина иная, не среброкольчужная, но чернорясная. Выходит вперед братии настоятель седовласый, древний, в колени брадатый.

– Давно ждем тебя, богатырушка, заждались-истомились. Вот дом твой новый, вот жизнь твоя новая, вот берег твой последний. Явился ты туда, куда тебе и следовало.

И поклонился им богатырь.

Тут и конец сказу о нём.