Руслан СЕМЯШКИН. «УМНОЖАТЬ СИЛУ ЗЕМЛИ, БЕРЕЧЬ ЕЁ КРАСОТУ…». 130 лет со дня рождения Терентия Мальцева

 

Руслан СЕМЯШКИН

«УМНОЖАТЬ СИЛУ ЗЕМЛИ, БЕРЕЧЬ ЕЁ КРАСОТУ…»

130 лет со дня рождения Терентия Мальцева

 

Неслыханное событие более века назад взволнует глухое зауральское село Мальцево Шадринского уезда Пермской губернии: крестьянский парень выйдет пахать на пасху! Односельчане, пораженные столь нежданным, взбалмошным и дерзким поступком, осуждающе скажут: «Богохульник! Бог его покарает!». Однако же в жизни Терентия Мальцева все выйдет наоборот. Ему суждено будет прожить 98 лет! Долгих, непростых, отмеченных трудными, но интереснейшими событиями. Событиями, подчеркнем, в своей основе светлыми и судьбоносными. И, что представляется самым главным, ему в советской действительности посчастливится дерзнуть по-новому взглянуть на извечное людское занятие – земледелие. Взглянуть широко, пытливым крестьянским взглядом, и заявить, что в истощении почвы виноваты не растущие на ней растения, а земледелец вкупе с плугом. То есть тот, кто самим провидением призван бережно относиться к матушке-земле и естественным природным взаимосвязям растений и почвы, следовательно, и не нарушать их бездумно, без всякой оглядки на завтрашний день… 

10 ноября исполнилось 130 лет со дня рождения этого выдающегося сына России, воистину народного академика, дважды Героя Социалистического Труда, кавалера шести орденов Ленина, орденов Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета», лауреата Сталинской премии, заслуженного работника сельского хозяйства СССР, почетного академика ВАСХНИЛ, истового подвижника, радетеля рационального земледелия, философа из самой народной гущи.

О Терентии Мальцеве написаны сотни статей и очерков, автобиографические и публицистические книги, среди которых наиболее любопытными и содержательными представляются книги известных русских советских публицистов Леонида Иванова, Луизы Гладышевой и Ивана Филоненко. Писал народный академик, «живая легенда земледелия», книги и сам, причем не только научные, но и повествующие о собственной жизни, о любви к земле, о преданности профессии хлебопашца. Потому-то биография Терентия Семеновича в общем-то хорошо известна. Правда, тем, кто ею в свое время заинтересовался. Ныне к ней, вне всякого сомнения, следуют вновь привлекать всеобщее внимание. Разумеется, через призму того бесценного мальцевского опыта, давно ставшего народным достоянием. К счастью, достоянием не попранным и не позабытым. О чем совсем недавно на авторитетной конференции, посвященной юбилею Т.С. Мальцева, говорил академик РАН В.И. Кашин («Правда», 14.08.2025, № 87).

Кстати, «Правда» впервые о Мальцеве рассказала 24 октября 1938 года. Так, в заметке корреспондента газеты по Челябинской области В.Ворыгина (Шадринский район тогда относился к Челябинской области, с 1943 года он в составе Курганской области) «Колхозный ученый» писалось: «Среди огромных пшеничных массивов колхоза «Заветы Ильича» выделяются небольшие делянки. Это опытный участок, который колхозники любовно называют «наукой». Здесь ведет свои опытные работы Терентий Семенович Мальцев.

Восемь лет колхозник Мальцев ведет серьезную исследовательскую работу, занимаясь исследованием почвы, сортоиспытанием, гибридизацией, садоводством.

Сорта пшениц, выращенных Мальцевым, зарекомендовали себя многими положительными свойствами. Достаточно сказать, что последние два года они дают урожай по 17-25 центнеров с гектара.

Но Мальцев продолжает поиски новых сортов, которые бы полностью отвечали почвенным условиям Зауралья и его капризному суровому климату…

Люди, представляющие науку в колхозе «Заветы Ленина» – Мальцев и активисты хаты-лаборатории, – тесно связаны с жизнью колхоза. Колхоз проявляет немало заботы и внимания к опытным полям и хате-лаборатории. В этой взаимной дружбе заложен немалый успех творческих замыслов Мальцева».  

Таким заинтересованным колхозным искателем-экспериментатором Терентий Семенович был в сорокалетнем возрасте. С тех пор многое ему придется пережить, изучить, обдумать, апробировать, ввести в практику. Но все же при этом возникают принципиальные вопросы: а чем же так значим Мальцев? Почему и по прошествии многих лет со времени кончины его заслуги перед земледелием не растрачивают своей жизненности и нерасторжимой связи с самой землей?

Если посмотреть на практическую сторону мальцевского научного-прикладного наследия, то прежде всего оно значимо тем, что в его основе теория и практика безотвального земледелия. По сути же это окажется новая система, служившая благородной цели – качественному повышению плодородия обрабатываемых человеком земель. Фактически предложенная Мальцевым безотвальная обработка почвы станет впоследствии применяться на пятидесяти миллионах гектаров в различных зонах Советского Союза, что помогало сдерживать ветровую эрозию в степных районах, улучшать условия для накопления гумуса в почве, обеспечивать прибавку порядка двух-трех центнеров зерна на каждом гектаре. Без сомнения, это новшество станет во всех отношениях передовым и эффективным.

Деятельность Мальцева как ученого являлась по-настоящему многогранной. Именно он создаст учение об обработке почвы в степных и засушливых условиях. Ему принадлежит и крупное открытие мирового значения, согласно которому и вопреки В.Р. Вильямсу, не только многолетние, но и однолетние растения при определенных условиях могут накапливать органическое вещество и улучшать структуру почвы. 

По существу, Мальцев разработал такую систему земледелия, при которой у человека появилась реальная возможность сохранять землю в постоянной пригодности для все возраставших в советское время потребностей. Чего, увы, нельзя сказать о времени нынешнем, когда огромные пашни, сотни тысяч гектаров зарастают бурьяном…

При этом чрезвычайно важно и то, как именно Мальцев к этим своим заключениям и выводам пришел, какой путь ученого ему пришлось пройти. Проще говоря, всецело поучительным представляется сам его жизненный путь, ведь он начинал хозяйствовать на единоличном своем наделе в то время, когда соха и деревянный сабан были основными орудиями, которым, как в народе считалось, замены быть просто-напросто не может. Выступив же затем одним среди зачинателей новой колхозной жизни, он сумеет стать не только разработчиком новаторской системы земледелия, директором опытной станции, но и воочию лицезреть прекрасные плоды своего многолетнего труда, длившегося практически до последних земных дней.

Уникальность и неповторимость фигуры Мальцева очевидна, хотя он сам скромно подчеркивал: «Всю свою жизнь я был и остаюсь земледельцем. И никогда, ни единого раза не усомнился в величии труда на земле». Да, Терентий Семенович в величии земледельческого труда никогда не сомневался и об этом неустанно говорил на протяжении всей свой продолжительной жизни. Но со временем он станет крупным ученым-практиком, общественным деятелем, политиком, депутатом Верховного Совета СССР 2-5 созывов, бессменным депутатом Верховного Совета РСФСР и Курганского областного Совета народных депутатов, делегатом девяти съездов КПСС. К нему в родное село станут приезжать в гости секретари ЦК, министры, крупные ученые, хозяйственные и советские руководители, журналисты, писатели, артисты, иностранные гости. Имя его приобретет всесоюзную известность.

К слову, среди артистов Мальцев особо выделял выдающуюся русскую советскую певицу Людмилу Зыкину. Она бывала у него в хозяйстве, встречались они и в Москве. Людмила Георгиевна в свою очередь к Терентию Семеновичу относилась с огромным уважением и теплотой, недаром посвятила ему и блестяще исполнявшуюся ею глубокую по содержанию и прекрасную по мелодике «Песню о хлебе» О.Фельцмана на слова В.Дюкова.

Вспомнит Зыкина о Терентии Семеновиче и на страницах своей книги «На перекрестках встреч», изданной в 1984 году в издательстве «Советская Россия». И в этих воспоминаниях Мальцев представал уже как мыслитель, искренне сопереживавший за нравственное воспитание современников и будущих поколений: «Разговор о формировании духовных потребностей человека, о влиянии искусства на идейно-политический и нравственный облик молодежи зашел у нас как-то с дважды Героем Социалистического Труда академиком Т.С. Мальцевым.

Терентий Семенович беспокоился по поводу запоздалого гражданского становления, иждивенчества некоторой части молодых людей. Стремление иных выделиться дорогостоящими вещами за счет родительской зарплаты он связывал с их низкой культурой, нравственной неразвитостью, слабым этическим и эстетическим пониманием истинных ценностей… Нельзя было не согласиться с именитым ученым».   

Пример этот показателен не только тем, что подтверждает наличие у Терентия Семеновича многочисленных товарищей-единомышленников во многих сферах советской действительности. Тут-то как раз удивляться особо нечему, тем более что с годами круг общения Мальцева только разрастался. Куда важнее другое. Выдающаяся певица воспринимала Мальцева ученым, академиком, не иначе. А ведь он-то не имел ни то что высшего образования, а даже и аттестата зрелости. Да и вообще путь его к знаниям был сложным. Сын старообрядца-беспоповца, убежденного в том, что его отпрыску нечего делать и в церковно-приходской школе, он грамоту постигал самостоятельно (вначале тайком, где придется, за неимением бумаги зимой писал палочкой на снегу, летом – на песке), а затем на протяжении всей жизни занимался самообразованием и постоянно систематически читал.

В зрелые годы он соберет огромную библиотеку, насчитывавшую порядка шести тысяч книг. Потому-то и поражал он всех своих собеседников эрудицией и кругозором, запросто с ними вступая в дискуссии. Более того, Терентий Семенович обладал феноменальной памятью. И помнил не только те или иные события, множество людей, а и отдельные фразы из научных и философских книг и трактатов. Современники вспоминали, как мог он вежливо указать, к примеру, на то, что неверно был процитирован Дидро. И тут же на нужной полке среди многочисленных книжных шкафов доставал томик Дидро, раскрывал испещренную пометками страницу и спокойно зачитывал упомянутую цитату. Бесспорно, что такие уточняющие операции ему были нужны не ради «рисовки», хвастовства, чванливости. А ради торжества истины! Тут-то как раз красноречиво и просматривается его подлинный рационализм, хозяйственность, бережливость и дисциплинированность. Причем, как видим, даже в мелочах.

На протяжении всего жизненного пути Мальцев продолжал оставаться непримиримым противником примитивизма и шаблона. В свое время он решительно выступал против рутинной заорганизованности, приносившей сельскому хозяйству огромный и непоправимый вред, а фактически нуждавшейся в максимально конкретных и гибких подходах, в тщательном учете многообразия бесчисленной массы объективных факторов. Но при сём Терентий Семенович не стремился навязывать свои мысли и новаторские наработки кому-либо. По жизни он был человеком скромным, внимательным, предельно вежливым и тактичным, а это в свою очередь способствовало тому, что вчерашние противники могли в одночасье стать его сторонниками. Самостоятельное ими осмысление мальцевских идей становилось более эффективным и плодотворным, ведь все формулируемое Терентием Семеновичем появлялось не вдруг из неоткуда, а после большой опытно-научной деятельности, поставленной на профессиональную основу.

Более того, огромный жизненный опыт и высокая общая образованность, помноженные еще в молодые годы на высочайшее чувство ответственности и долга перед людьми, обществом, государством, позволят Мальцеву со временем прийти ко многим обобщениям и выводам сугубо философского характера. Неутомимый землепашец и агроном, он до конца своих дней будет увлеченно дружить с философией и философами, изучать и знать их труды, причем от древних греков и римлян до классиков марксизма-ленинизма, а также и ученых современности.

И коли речь зашла о философии, то для более объективного представления цельного мальцевского портрета подчеркнем, что приобщился он к ней в 1935 году, после участия во Всесоюзном съезде колхозников-ударников, проходившем в Москве. Возвратится тогда домой он из столицы с целой пачкой книг, среди которых были «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина и «Диалектика природы» Энгельса. С них-то и начнется многолетнее увлечение, позволявшее ему отвечать на многие серьезные вопросы, по-настоящему его волновавшие.

Разумеется, найти столь убедительный пример агронома-философа, каким по жизни был Терентий Семенович, наверное, будет непросто. Но, вооружившись своими знаниями, в феврале 1955 года, Мальцев, являясь депутатом Верховного Совета СССР, обращался с открытым письмом к ученым и ко всем советским гражданам, в котором говорил: «Если мы целинные земли будем разрабатывать плугами с отвалами, а потом каждый год их снова будем пахать с оборотом пласта, то, по правде говоря, скоро мы эти новые земли превратим в старые, и скорее там, где сравнительно небольшой гумусовый слой; от такой работы и структура почвы скоро разрушится, скоро разрушатся и органические вещества».          

А вообще же Мальцев с ранних лет стремился не только к знаниям как таковым, но и к практическому применению их в деле. Будучи в летах почтенных, но при сём продолжая активно заниматься любимым делом и общественной деятельностью, он однажды скажет: «Если бы случилось чудо, и я смог начать свою жизнь сначала, я хотел бы прожить её так же. Только с одним условием: пусть при мне будут тот опыт, те знания, которые есть сейчас… И пусть у меня будут те же противники, те же недоброжелатели, которые есть сейчас и которые, видимо, есть у каждого человека».

Естественно, жизненный путь Мальцева был непростым. Первую борозду на отцовском поле он проведет в малолетнем возрасте, ему еще не исполнится и десяти. А вот закладывать базу для первого опыта он станет уже человеком состоявшимся, хотя было-то будущему народному академику чуть за двадцать пять. Но перед этим следовало пережить ужасы Первой мировой войны, во время которой он служил в 51-м Сибирском стрелковом полку 13-й Сибирской стрелковой дивизии, повоевать на Юго-Западном фронте, с 1917 по 1921 годы в Германии оказаться в плену, во время которого он работал на сахарной фабрике около города Кведлинбурга.

Находясь в плену, в 1919 году он вместе с другими военнопленными принимал участие в создании русской секции при компартии Германии. И как бы трудно ему там ни приходилось, а тем не менее наблюдательный зауралец старался не забывать о родной земле-кормилице, буквально манившей его. При этом он заинтересованно наблюдал и за земледельческими работами на чужбине. Немецкие практики ему были интересны, не случайно он задавался вопросом: «Почему у немцев хлеб растет лучше, хотя земля у них хуже нашей?».

По возвращении в феврале 1921 года из плена Мальцев некоторое время трудился председателем, а затем секретарем сельсовета в родном селе Мальцево. А между тем жизнь не стояла на месте, нисколько не стремился в ней «отбывать номер» и инициативный по жизни Терентий, которого мучительно тревожил вопрос: «А почему земля плохо родит?». И, пытаясь на него ответить, он решит заняться опытами на своей земле.

Трудно ему поначалу приходилось. Опытный надел был мал, а риск велик. В любое время он мог оставить свою семью без хлеба. Но самое тревожное, даже непоправимое крылось в самих опытах, основывавшихся на действиях, явно противоречивших тогдашним земледельческим традициям, пришедшим от дедов и прадедов. И рушить эти традиции, бывшие укладом и основой мировоззрения крестьянского общества, означало поставить себя вне оного, а по сути и воспрепятствовать ему. Но он-то понимал, что с бороной в поле выезжать, что с лукошком на сев выходить (Мальцев сеял и из лукошка), тем не менее на все нужен свой определенный срок, свой черед, незыблемый и нерушимый.

Рисковать и рушить незыблемое – большинство односельчан его не понимали (начиная от родного отца и заканчивая простыми мужиками), но само время окажется на стороне молодого и пытливого экспериментатора. Посему по осени он пару раз соберет урожай больший, нежели у соседей. Вот так-то и потянутся к нему за советом и поддержкой. А позже вокруг Мальцева и вовсе сложится кружок дельных и понятливых мужиков, ежегодно начавший полниться и расширяться. И кружковцы уже вполне осознано начнут под руководством Терентия изучать и испытывать разные способы обработки почвы и борьбы с сорняками, а также высевать новые сорта пшеницы и между делом читать журнал «Сам себе агроном», который Мальцев выписывал.

Немудрено, что об этом сельскохозяйственном кружке, о его успехах узнают далеко за пределами села, начнут о них писать в газетах, и не только в местных. А после произойдет и подавно случай удивительный, запомнившийся на всю жизнь, – Мальцев однажды получит по почте пакет из Института прикладной ботаники, располагавшегося в Ленинграде. В пакете же этом он увидит зерна неведомого ему сорта пшеницы цезиум 111. Таким образом ленинградские ученые предлагали ему испытать данный сорт пшеницы на землях Зауралья. И он его успешно испытает: посеяв сто граммов – получит без малого два килограмма. А на следующий год намолотит уже два пуда. Далее результаты станут еще более впечатляющими.  

С первыми весточками о новой колхозной жизни её активным сторонником становится и Мальцев. «В тридцатом году колхозники избрали меня полеводом, – вспомнит он много лет спустя. – Сказали: доверяем вам главное наше сокровище. Это доверие воспринял я с большим вниманием, душевным трепетом, дорожил им, старался его оправдать. Меня до сих пор не провожали на пенсию. Когда назначили её, то четырнадцать лет не получал, совестно было. В семьдесят пять стал получать». 

На том первом колхозном собрании колхозники (среди которых окажутся и все его кружковцы, коих к тому времени было свыше сорока) доверят Мальцеву самое главное – землю. Они же впоследствии будут одобрять и все его смелые эксперименты, граничившие с нескрываемым риском. А он всю последующую жизнь будет каждодневно стараться как можно лучше оправдать это доверие, собственно, и побуждавшее его к постоянному поиску, базировавшемуся на практической стороне дела, всегда сопровождавшемуся вопросами: «Что необходимо делать, чтобы пашня родила лучше?», «Почему пашня плохо родит и что, кроме элементарного старания, надо приложить к ней?».

Поиски Мальцева, как известно, окажутся плодотворными. Именно на полях колхоза «Заветы Ленина» будут размножены новые сорта пшениц, которыми в годы Великой Отечественной войны засевалась зауральская нива, с каждого гектара которой воюющая страна получала не один лишний центр хлеба. Правда, в понимании Мальцева лишних центнеров хлеба быть не может в принципе, следовательно, и агроприемы останавливать нельзя, их необходимо продолжать и совершенствовать. А для этого ему уже понадобится опытная станция, ставшая для него любимым детищем. 

Великая Отечественная война окажется для Терентия Семеновича тяжелым испытанием. Навсегда останется на её полях где-то среди России один из его сыновей – Константин. Сам же он работал с полной самоотдачей. За 1941-1945 годы колхоз «Заветы Ленина» сдаст государству на две тысячи центнеров зерна больше, чем за предвоенное пятилетие. За эти заслуги перед Родиной и «за коренные усовершенствования методов производственной работы» Мальцеву в январе 1946 года присудят Сталинскую премию третьей степени.  

Тогда же, 10 февраля 1946 года, пройдут первые послевоенные выборы в Верховный Совет СССР. Рабочие Зауралья своим кандидатом в депутаты назовут Терентия Семеновича. И пойдет он к людям, будет с ними говорить, рассказывать о работе своего колхоза и своем личном участии в его деятельности. «Сегодня, отчитываясь перед вами, – обращался он к землякам, – я могу сказать – чиста моя совесть перед людьми, и в добрые и в худые годы колхоз выполнял свой долг перед Родиной, а колхозники не бывали без хлеба даже в самую тяжкую годину, какую мы с вами недавно пережили…». К сему следует лишь добавить, что колхоз «Заветы Ленина» высокий уровень своего развития не только не снижал, не допустив уменьшения посевных площадей, а и повысил за счет освоения солончаковых земель.

Земляки, конечно, доверие Мальцеву оказали. И стал он с тех пор человеком уже государственным, наделенным мандатом депутата высшего законодательного органа страны.

Годом позже, в конце февраля 1947 года, Мальцев станет участником Пленума ЦК ВКП(б), рассматривавшего вопрос о мерах по подъему сельского хозяйства страны в послевоенный период. С основным докладом на том партийном форуме выступал секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Андреев, с которым Мальцев был к тому времени знаком (их познакомил А.А. Жданов). С его подачи Терентию Семеновичу предоставили возможность на этом Пленуме выступить.

С высокой трибуны Большого Кремлевского дворца Терентий Семенович говорил не о колхозных успехах, а о тех проблемах, которые волновали не только его персонально, но и всю Курганскую область. Говорил он тогда долго, почти сорок минут, не единожды нарушив регламент. Увлекшись, Мальцев как-то сразу и не понял, что в ходе его выступления произошла курьезная ситуация, и он неправильно воспринял слова Сталина, спросившего его о том, чем необходимо помочь Курганской области.

А рассказывал Мальцев о своем безрезультатном походе в Министерство сельского хозяйства СССР, в котором он просил о выделении для области пяти сотен тракторов: «…товарищ министр объяснил мне, что новые трактора они дают только тем, у кого повыше урожаи. Ну, а как же быть курганцам? Чтобы урожай хороший вырастить, надо и земельку получше подготовить, и посеять вовремя. Но чтобы сделать это, нужна тягловая сила, трактора нужны, очень наши износились. Вот и просят курганцы выделить и им к нынешней посевной тракторов пятьсот».

Тут-то Сталин и задаст ему вполне конкретный вопрос о том, «что еще нужно Курганской области, чтобы она справилась с заданием?» Восприняв этот вопрос как некое завышенное, но не совсем заслуженное обещание, Мальцев тогда повернется к президиуму, по-крестьянски слегка поклонится и скороговоркой Сталина поблагодарит: «И за это спасибо, Иосиф Виссарионович!».

Вместе с тем в постановлении Пленума ЦК «О мерах подъема сельского хозяйства в послевоенный период» будут учтены и мальцевские предложения. Посевы озимой ржи в Зауралье теперь станут занимать не больше пятнадцати процентов зернового клина.

Терентия Семеновича неплохо знали и последующие советские лидеры. Ему не единожды приходилось выступать с трибун партийных съездов и пленумов ЦК КПСС, всесоюзных съездов колхозников и других высоких собраний, а также выступать на страницах центральной и местной печати. Но внимание первых лиц государства и сельскохозяйственной отрасли не кружило ему голову. Человек слова и дела, он продолжал созидательно работать на созданной им Шадринской опытной сельскохозяйственной станции, занимаясь любимым делом, общаясь с людьми, воспитывая учеников…  

Всю свою большую светлую жизнь Терентий Семенович посвятил земле. «Чтобы быть настоящим человеком, необходимо делать для грядущих поколений то, что делали наши предки для нас, – умножать силу земли, беречь ее красоту», – напутствовал он своих сограждан. Пускай же эти мудрые слова не только напоминают нам о самом народном академике, а и служат в качестве вневременного наказа, требующего постоянного и неукоснительного исполнения.