Елена САПРЫКИНА. СВЕТИ, СВЕТИ, МОЙ НЕУСТАННЫЙ ДИСК! Стихи

 

Елена САПРЫКИНА

СВЕТИ, СВЕТИ, МОЙ НЕУСТАННЫЙ ДИСК!

 

* * *

Ветряные мельницы судьбы…

Тяжелы напрасные сраженья.

Там, где придорожные столбы

Громыхают полным снаряженьем.

 

Там, где ивы стелют у реки

Яркие зелёные постели,

Где скрывали солнце сосняки –

Майские жуки вчера взлетели.

 

Там, не зная страха, не ропща,

Можешь ты идти по тропке узкой

Под покровом тонкого луча,

Если ты живой и если русский.

 

* * *

                                                    С.К.

Ты – тонкокрылый призрак лета.

Ты – тишины густая взвесь.

Ты – верная судьбы примета.

Ты нескончаемый… Ты весь…

 

И берег утренний тишайший,

И растревоженный вулкан,

И песня чистая без фальши,

И радуга, и ураган.

 

Тебя нельзя понять однажды

И навсегда переломить.

Твоей невыразимой жажды

Не разгадать, не утолить.

 

И что земное многоцветье

Тому, кто лёгкою рукой

Качал и рвал ночные сети

И знал молитвенный покой.

 

* * *

Взошла роса. Во дворике московском

Скамейка новая, светящийся газон.

Сидите Вы в пальто своём неброском,

Как мокрый зоопарковый бизон.

 

Роса, роса! Она Вам не подружка –

Промокли ноги, руки холодны.

Троллейбус-франт закручивает дужки,

Грохочет и не чувствует вины.

 

Зачем Вы здесь один? Один не воин.

Над Вами серебрится старый вяз.

Но взгляд лучист, и царственно-спокоен

Ваш скорбный лик, чеканна пальцев вязь.

 

* * *

Из года в год ты тянешь поневоле

Возок судьбы.

Тебе в награду чёрный дым, не боле,

Да гром пальбы.

 

Твоя неделя тонко, семиструнно

Звенит, звенит…

Идёшь, покуда солнечные руны

Плывут в зенит.

 

Твои шаги тихи, как эти блики

Слепой луны.

Среди людей-теней, среди великих

Все мы больны.

 

Ты видел свет по кромке небосвода,

По дну ковша.

Тебе теперь дарована свобода –

Твоя душа.

 

* * *

Смотри туда, где дышит горизонт,

Где облако восходит золотое.

Там тишина. Всё остальное – фронт.

Окопы и война – всё остальное.

 

Окошки наподобие бойниц.

Стоят дома во тьме заградотрядом.

Зато роднее ты не встретишь лиц,

Чем те, кто были в эти ночи рядом.

 

Там русские идут. Они близки,

Они врагов испепеляют взглядом.

Внушают страх их дерзкие броски.

Они идут командовать парадом.

 

* * *
Панцирь холода на плечи.
Принимаю ношу льда.
Мир калечит, крест излечит

От потехи и стыда.
Там, за дикими горами,
Новый выстроен ковчег.
Пляшет солнце в белой раме,
Словно снежный человек.
Это тучи, просто тучи,
Не разгонишь их рукой.
Так меня молитве учит
Нераспроданный покой.
Нет дорог – иди полями,
Стань под око синевы.
Нет пещеры – скройся в яме

От неистовой молвы.

 

* * *

Москва, пронизанная током,

Опутанная проводами...

Прильнуть, припасть к твоим истокам

Всё больше хочется с годами.

 

Всё чаще в тёмной парусине

Ночных небес над головой

Мне видятся лучи России,

Сходящиеся над Москвой.

 

Сходящиеся над Берлином

В тот памятный весенний день.

Мир не погиб. Пройдя полмира,

Мой дед шагнул через плетень.

 

Вот он в шинели, на откосе

Махорку крутит, свет в окне...

А на расстрелянной берёзе

Сидят грачи, как на броне.

 

Какие фото мир оставил

И в письмах выслала война!

Семидесятую верстаем

Весну. Победа и весна.

 

От русских лиц, от этих вспышек,

Течёт московских улиц шёлк.

Ты новых встретила мальчишек,

Врастающих в бессмертный полк.

 

* * *

Мне приснился гул Донецка.

Кто от пуль меня укрыл?

И весомо, долго, резко

Кто со мною говорил?

 

Страшно мне. Кругом разрывы.

Ополченец рядом встал.

Я спросила: «Кто вам крылья

Всем для подвигов раздал?».

 

И слегка насупив брови,

Мне ответил тот боец:

«Эх, родная, кто же кроме?

Значит, стало быть, Отец».

 

Боже правый! Боже правый!

Воздух чёрен, воздух взрыт.

И дома горят под градом.

Только правда не горит.

 

Не могла понять я сразу.

Этот сон придал мне сил.

Я люблю народ Донбасса.

Он от пуль меня укрыл.

 

* * *

Забыть себя. Учиться только смыслу

Ночных глубин и утренних дорог.

Висит луны кривое коромысло

И ждёт плеча, и ждёт весёлых ног.

 

Беги с бугра и зачерпни водицы,

А вёдра к дому сами побегут.

И верь – не верь. Но не устань молиться

О полноте пережитых минут.

 

Вода с небес. И шум дождя отрадный.

Прибилась осень в рваном колпаке,

Бредёт за мной дорожкой листопадной

С листом кленовым в ледяной руке.

 

Прощай, подруга, не найти ключи нам!

Тебе – владеть и рощей, и тропой.

А мне в суму сложить мою кручину.

Холодный век. И говорят, скупой…

 

* * *

Я научусь любить и понимать
Закат, творящий солнечные замки.
Он может наши души обнимать,
А после – жечь, как хвороста вязанки.

Я научусь любить и понимать
Строку, летящую ко мне полоской света.
Мне выпал странный жребий – окликать
Тебя в ночи, и не искать ответа.

Свиданий тлен осыпался с ветвей.
Невидимое сердцу всё дороже.
Быть может, научусь в стране теней

Любить тебя  и радостней, и строже.
 

* * *

Осталось ждать совсем немного:

Быть может, час. Быть может, день.

Там, где пылит моя дорога

Среди поникших деревень.

 

Среди распластанных оврагов

Я буду ждать Твоих вестей,

Глотая ветреную влагу

Со всех российских волостей.

 

И поразит меня, как громом,

И стану я Тебе близка.

А Ты пройдешь в молчанье строгом

По-над течением леска.

 

По-над течением погоста,

По-над течением любви.

И я пойму легко и просто

Слова и Таинства Твои.

 

* * *

Зажат мой день в тисках заката,

Блестит полоскою вдали.

Пространство мутное разъято,

И время корчится в пыли.

 

Дождя холодные дробинки

Позвякивают о стекло.

В остывшем небе – ни кровинки.

Весь город мглой заволокло.

 

И пляшут солнечные пятна,

И цветом полнятся иным.

И чудеса невероятны,

Как волны в море тишины.

 

Как всплески в лунном окоёме,

Дробинки дней летят, летят...

И в пересохшем водоёме

Немые рыбины блестят.

 

Ступаю тихо, осторожно,

Чтоб не задеть их, не спугнуть...

Нельзя уйти, но можно, можно

Страницу дня перевернуть.

 

* * *

Кругом сирень – цветущий джаз.

Её глаза четырёхзначны,

Распахнуты, чуть-чуть прозрачны

И призрачны в рассветный час.

 

Слегка дотронуться рукой

До облачного лабиринта,

Где вспыхнет радостная квинта…

Войти, войти в её покой.

 

Найти единственный цветок,

Он – исключение из правил.

Пять белых нот цветок расправил,

Пять лепестков, как водосток.

 

Но где он? Где? Повсюду джаз,

Повсюду зонтики цветные,

И человечки заводные,

Дрожат, как искорки из глаз.

 

И вот, под шапкой бытия,

В туманной белой колыбели

Я слышу – голос еле-еле

Доносится: «Бери меня».

 

И я тогда его найду,

И разгадаю в гуще джаза.

Рукой дрожащею три раза

Перекрещусь и отойду.

 

* * *

Ты от долгой дороги устал,

Был полёт ослепительно звонок,

Раскололся небесный кристалл,

И по льду побежал жеребёнок.

 

И в глазах твоих цокот копыт,

И звучанье апрельской капели.

Кто усталость твою окропит

Из весенней прохладной купели?

 

Никогда, никогда, никогда

Не беги от земного рыданья,

И взыграет в канавах вода,

И уйдут наши судьбы в преданье...

 

* * *

И дождь, и снег, и облачные стены

Отгородили солнце от живых.

Мы, словно тени зонтичных растений,

Молчим, стесняясь участей своих.

 

Но я храню и помню, понимаю

Твоей любви космический корабль.

Где Млечный путь – что улочка кривая,

И солнце – на песке застывший краб.

 

Беги, беги, мой многоногий спутник!

Свети, свети, мой неустанный диск!

О, как поёт Земли ночная лютня,

Где вышли мы из океанских брызг!

 

Когда кричит крылатая ракета,

От горизонта рассекая высь,

Мне странно, что живут ещё поэты,

Ещё поэты не перевелись.