ПОЭЗИЯ / Владимир СПЕКТОР. МОДНО БЫТЬ «ПРОТИВ». НЕ МОДНО БЫТЬ «ЗА». Стихи
Владимир СПЕКТОР

Владимир СПЕКТОР. МОДНО БЫТЬ «ПРОТИВ». НЕ МОДНО БЫТЬ «ЗА». Стихи

 

Владимир СПЕКТОР

МОДНО БЫТЬ «ПРОТИВ». НЕ МОДНО БЫТЬ «ЗА»

 

* * *

Стихи не убеждают.

Побеждает автомат.  

И правда стремительно

теряет силы.

 

Ты, кажется, верил в победу,

загадочный брат,

Не зная, что память

расстреляна с тыла.

 

Прицелы не сбиты,

и тлеет огонь баррикад,

Не мёртвые души

идут на погосты.

 

Живые уходят туда,

и пути нет назад.

И даже в стихах всё

смертельно не просто.

 

* * *

Если не слышать друг друга,

Можно оглохнуть от взрыва,

Где в динамите страсти

Клокочут гордыня и спесь…

 

Парящее эхо испуга

Рождается молчаливо.

И, кажется, злое счастье

В судьбе «тяготеет доднесь»…

 

* * *

Я, к сожаленью, видел это –

Плевок ракетный, роковой…

И стало окаянным лето,

А тень войны над головой

Накрыла сумраком смертельным

Любви погасшие зрачки,

Где отразился понедельник

Началом траурной строки.

 

* * *

Заводской трубы погасшая сигара –

Это время «некурящих» городов.

Вместо дыма или пара – тень «пиара».

И ещё – майданный пар орущих ртов.

Справедливость ныне – в кошельке гордыни,

А забывчивость наивностью зовут.

В небеса восходят трубы Украины,

Под безмолвный и бездымный свой салют.

 

* * *

Кто – за солнце, а кто – за луну.

Кто – за звёзды конвойных погон…

В новый день невзначай загляну,

Как в транзитный соседний вагон.

Там, во тьме, продолжается спор,

И конца разногласиям нет –

Кем обещан просторней простор,

Свет светлей, и счастливей билет.

 

* * *

На повороте визжат тормоза.

Модно быть «Против». Не модно быть «За».

 

Модно награды давать палачу…

Модно быть гадом.

Но я – не хочу.

 

* * *

Канонадное эхо кузнечного цеха

похоже на эхо войны.

Гулко ухает молот,

и пресс, словно пушка грохочет,

Наполняя кошмарами сны,

заглушая дыхание мирной страны,

Где над смертью мучительной

кто-то безумно хохочет…

А не так далеко разрушает покой

канонадное эхо стрельбы.

Брат на брата идёт,

хмуро глядя в прицел автомата.

Не судьбу выбирая, а словно рабы,

погружаясь в болото борьбы,

Забывая, что эхом витает

над каждым расплата…

 

* * *

Подобно рыбкам на сковороде,

Танцуют в шоу телеперсонажи.

Маршрут проложен от «везде» к «нигде»

Сквозь жизнь, похожую на распродажу,

 

Где тень креста затмила тень Христа,

Где, что ни день, – то пляски всё дороже…

Сквозь жизнь, где обжигает доброта.

И где от зависти – мороз по коже.

 

* * *

Сбой в системе координат.

Видишь – нормою стало предательство.

И не климат в том виноват,

И не личные обстоятельства.

 

Просто пала горизонталь,

Заменив содержание формою,

Где, устав от закалки, сталь

Утвердила предательство нормою.

 

* * *

Облака плывут с востока,

И державен их поток.

Безразлична им морока –

Запад прав или Восток.

 

Им, наполненным дождями,

Важен только свой маршрут

Над полями, над вождями,

Что пришли и вновь уйдут.

 

* * *

Жизнь продолжается, даже когда очень плохо.

Кажется – вот оно, время последнего вздоха.

 

Кажется, кажется, кажется… Но вдруг, нежданно

Ёжик судьбы выползает из злого тумана,

 

И открываются новые, светлые двери…

Так не бывает? Не знаю. Но хочется верить.

 

* * *

Включалась «Ригонда» – и бодрость лилась через край.

«Маяк» был умелым художником «нежного света».

«Кудрявая» слушала вместе со всеми «Вставай»!

И я подпевал про «борьбу роковую за это».

 

Но слышались в пении вовсе иные тона.

«Ригонда» мигала своим заговорщицким глазом,

Меняла пластинки, и с ними менялась страна,

И я просыпался, как все, как сегодня, – не сразу.

 

* * *

Тускнеют зеркала,

   хоть отраженье длится

Эпохи, что прошла,

    и чья печать на лицах,

Как отзыв и пароль,

     опознанные взглядом.

А в нём – сквозь радость боль,

      и жизнь сквозь смерть – всё рядом.

 

* * *

Обмену не подлежит

Дорога в один конец.

Меняются миражи,

Меняется ритм сердец.

 

Но этот незримый свет –

Он твой лишь. И в этом суть.

Нет смысла менять билет,

Когда не дано свернуть.

 

* * *

Долгожданный, как в прошлые годы трамвай,

Проявляет себя интернет.

Он кипит, словно круто настоянный чай,

Даже если заварки в нем нет.

 

На друзей и врагов поделил монитор

Всех, врастающих в злую игру.

Приговором вдруг брезжит экранный простор

На безлюдно-трамвайном ветру…

 

* * *

Всё бывает нежданно-негаданно,

Непредвиденно и опрометчиво.   

Даже если дорога накатана,

Даже если доказывать нечего.

Лишь признанья в любви своевременны,

Даже если войной обесточены.

Даже если мигает растерянно

В такт разрывам звезда полуночная.

 

* * *

Незаконченность мира, любви, перемен,

Неизбывность, но не обреченность.

Забываю, прощаю встающих с колен,

Злобу их обратив во влюблённость.

 

Облака из души воспаряют туда,

Где им плыть, небеса укрывая,

Где, рождаясь, надеждою манит звезда,

Обретая законченность рая…

     

* * *

Надо учиться забывать,

       по небу памяти летать

                    свободно и легко.

Примерно так, как в листопад

    парит, взмывая наугад,

          как гений над строкой,

Какой-нибудь кленовый лист,

    или шальной парашютист

       над миром и войной.

И я парю в твоих глазах,

      забыв, что есть война и страх.

       А в небесах – весь мир со мной…

 

* * *

Где-то на окраине тревог,

Где живут бегущие по кругу,

Вечность перепутала порог,

И в глаза взглянули мы друг другу.

 

Черствые сухарики мечты

Подарила, обернувшись ветром

В мареве тревожной маеты,

Где окраина так схожа с центром.

 

* * *

Хрупкое равенство дня и меня,

И времени горький осадок.

А за спиною – всё та же возня,

Где вкус равнодушия – сладок.

Дней оголтелость упрячу в карман,

Тёплой ладонью согрею…

Тают обиды, и гаснет обман.

И даже враги – добрее.

 

* * *

Не радикулит мешает подняться с колен –

Просто леность завистливой злобы.

Кто-то плакал, а кто-то хотел перемен –

На коленях ползут нынче оба.   

 

Запивая враждой каждый жизни глоток,

Не любя, не скорбя, забывая…

Взгляд с колен никогда не бывает высок,

Даже в сторону ада и рая.

 

* * *

Не выкорчевываю корни – извлекаю.

Любовь и дружбу не делю, не вычитаю.

Читаю мысли, что считают – повезло.

И умножаю, умножаю, умножаю

Печаль и слёзы на удачи. И не знаю,

Как вывести за скобки боль и зло.

 

И алгебру с гармонией не разделяя,

Я цену правды познаю – не вычисляю,

И степень милосердия ценю сильней.

Есть план решения, но нет пока ответа,

И доказательств теоремы тоже нету.

И длится, длится извлечение корней.     

 

* * *

Суровый Бог деталей подсказывает: «Поздно».

Уже чужое эхо вибрирует во снах,

Где взрывы – это грозы, а слёзы – это звёзды,

И где подбитый страхом, чужой трепещет флаг.

 

Суровый Бог деталей оценит перемены,

Чтобы воздать детально за правду и враньё,

Чтобы сердца любовью наполнить внутривенно,

Чтоб излечить от злобы Отечество моё.     

 

* * *

Всех ненавидящих – прощаю.

Смотрю в упор – не замечаю.

А вижу, как трава растёт.

Её ведь тоже – топчут, топчут,

Она в ответ растёт, не ропщет,

Растёт, как будто бы поёт.

 

Поёт под злыми каблуками,

Под равнодушными плевками.

Над нею – неба блеск живой.

И, ненавидеть не умея,

Она, беспечно зеленея,  

Растёт – то песней, то травой.

 

* * *

От поцелуев до проклятий 

         (ты слышишь, Карл (или Аркадий?)),

От канонадного разгула 

         (с востока, кажется, подуло)

До чаепитий на диване

         (с дрожащей ложечкой в стакане),

Сквозь эхо прошлых разговоров

         (и пересудов липкий ворох),

Сквозь дальний мрак  и близость света 

          (летящего под вой ракеты)…

Везде ОНА – как в сериале,

         (в дворце, в землянке и в подвале),

Везде ОНА – до слёз, до дрожи.

         (Ты чувствуешь)? Я тоже, тоже…

 

* * *

Негромкая мелодия судьбы,

В которой, словно птицы для полёта,

Настроены на пение все ноты,

Но глуховата партия трубы.

Трубы, которая пророчит суд,

И голос счастья тоже глуше, глуше,

Но где-то ангелы поют – послушай.

Вдруг, песенку моей судьбы поют.

 

* * *

Дни уходят в аут, как мячи в игре

После паса и удара мимо цели.

«Что там за столетье нынче на дворе?»,

А в ответ: «Атас! К войне опять поспели».

Век за веком – в аут. День за днем – бои.

Где-то мимо цели, где-то – прямо в сердце.

Делим поле бранью на «враги – свои»,

И не замечаем – время ходит в берцах.

     

* * *

Условно делимы на «право» и «лево».

Как славно незримы «король, королева,

Сапожник, портной»…

Это со мною и с целой страной,

 

Где всех поделили почти безусловно

На «любишь – не любишь», на «ровно – не ровно»,

А будто вчера –

Жизнь беспечной была, как сестра,

 

Страна, где  так быстро привыкли к плохому,

Где «эныки-беныки» вышли из дому,

А следом свинец,

Хочешь – не хочешь, но сказке – конец.

 

* * *

Абрикосов золотой запас

Съеден. Лишь остатки – вон, в пыли.

А остатки времени сейчас

Делятся на дни и на рубли.

Присмотрись – виднеется сквозь прах

Абрикосовый нектар и цвет.

И сгорает на моих кострах

Золотой запас угасших лет.

 

* * *

Где-то вдалеке,

На пустой реке –

Надувная лодка, рыба плещет.

 

И осенний пляж,

Тишины той страж,

Словно разорившийся помещик.

 

Ты не береди

Пустоту в груди.

Вот уже и даль реки в тумане.

 

Над пустой рекой

Дышится легко…

И судьба – как в матовом экране.

 

* * *

Сорвавшийся с дерева лист –

         только вниз,

Хотя есть и цвет, и запас высоты.

Под ветром взлетая,

                        как будто на «бис»,

Он с ветром, увы, лишь на «Вы», не на «Ты».

 

А кажется, кажется –

                   длится полёт,

И манит, и манит ещё высота…

Он падает, жухнет,

                   и, словно, поёт,

Пытаясь, пытаясь, пытаясь лета…

 

* * *

Захлебнулась одиночеством гармонь.

Память старика – сплошной простор.

За какую клавишу ни тронь –

Только эхо, а не разговор.

 

Только эхо старых песен в тишине

И улыбки мимолётной свет.

Но ещё летит, летит ко мне

Эхо взрыва всех ушедших лет.

 

* * *

Принимаю горечь дня,

Как лекарственное средство.

На закуску у меня

Карамельный привкус детства.

С горечью знаком сполна –

Внутривенно и наружно.

Растворились в ней война,

И любовь, и страх, и дружба...

     

* * *

- Ты слышишь, как сердце стучит у меня?

- Нет, это – колёса по рельсам…

 

- Ты видишь – дрожу я в сиянии дня?

- Ты мёрзнешь. Теплее оденься…

 

- Ты видишь – слезинки текут по щекам?

- Нет, это дождинки – к удаче…

 

- Ты чувствуешь – я ухожу к облакам?

- Я вижу, я слышу… Я плачу.

 

* * *

Всё это нужно пережить,

Перетерпеть и переждать.

Суровой оказалась нить

И толстой – общая тетрадь

 

Судьбы, которая и шьёт,

И пишет – только наугад.

Я понимаю – всё пройдёт.

Но дни – летят, летят, летят…

 

Комментарии