Александр АНДРЮШКИН. ПИСАТЕЛИ С ПРИСТАВКОЙ «СПЕЦ» – КТО ОНИ? О романе Дмитрия Полякова-Катина «Берлинская жара» и не только

 

Александр АНДРЮШКИН

ПИСАТЕЛИ С ПРИСТАВКОЙ «СПЕЦ» – КТО ОНИ?

О романе Дмитрия Полякова-Катина «Берлинская жара» и не только

 

Попадались ли вам, уважаемый читатель, книги автора по имени Олег Рой? Их узнаваемые белые обложки ещё недавно заполоняли стеллажи, да и сейчас мелькают на развалах Москвы и Петербурга. На фотографиях в меру небритый, но с уложенными волосами мужчина показывает всем часы именно на правой руке, как носит их и президент Путин.

Романы Олега Роя я пересказывать не буду, так как к ним подошло бы не очень вразумительное, но с неким женским оттенком слово фуфло. «Женская проза, хотя и написана мужчинами», – так сказала одна моя знакомая-филолог обо всём этом направлении литературы (не только об Олеге Рое).

Упомяну лишь его роман «Одно чудесное пари» – о том, как дочка магната от строительного бизнеса решила инкогнито поработать в папиной фирме на простой должности – чтобы узнать изнанку жизни. Уже от этого сюжета, по-моему, веет чем-то приторным, и вот содержание одной из глав: строители не любят бюрократические проверки и дурят пожарную инспекцию, успев многократно перетащить одно и то же противопожарное оборудование с этажа на этаж на лифте, пока инспекторов ведут другим путём по лестнице. А потом якобы случайно обливают проверяющих из шланга…

«После импровизированного душа инспектора резко потеряли боевой настрой и уже не горели желанием составлять протоколы о нарушениях. Вместо этого они чуть ли не умоляли… никому не рассказывать про случившийся с ними казус, а сами клятвенно пообещали, что больше не будут проводить внеплановых проверок».

Этот стиль полудетской сказки слышится и в рассуждениях Олега Роя о времени, о судьбе, о нравственности (есть у него и такие), но я не буду больше задерживаться на жанре изящного чтива. Перейду к случаю более сложному: писателю, который в 2019 году получил премию Службы внешней разведки за роман «Берлинская жара» – Дмитрию Полякову-Катину.

О романе довольно много уже писали в прессе, и всё-таки я кратко перескажу его. Это – не лишённый лихости показ того, как Третий рейх якобы уже в 1942 году получил эффект ядерного взрыва, а после двух лет напряжённой работы, весной 1944 года испытал в белорусских болотах действующую бомбу, причём описание взрыва Поляков-Катин почти один к одному взял из отчётов о советских испытаниях уже Хрущёвских времён на лесных полигонах.

Бомба с 52 килограммами урана-235 установлена на 30-метровой стальной башне, от неё в 18 км – командный пункт, в 37 км – наблюдательный, на который приезжает лично Гиммлер. Испытание готовили Шелленберг и физик-ядерщик Гейзенберг.

Дальше – как по учебникам: взрыв, вспышка, гамма-излучение и грибообразное облако; в радиусе 2 км лес сожжён и бетонные конструкции покорёжены… Все в шоке, «и только Гейзенберг остался сидеть на табурете в бункере, прислонившись к стене, так и не взглянув на творение собственной мысли».

Гиммлер на НП в упоении командует: «Соедините меня с фюрером!» – и поясняет подчинённым: «Возможно, мы выиграли эту войну!». Сцена (как и почти все главы романа) скрупулёзно датирована: 3 марта 1944 г.

…Прочитав эту последнюю в романе главу, невольно вспомнишь хрестоматийную поговорку о том, что на войне больше всего врут газетчики и разведчики: первых – поди опровергни, а вторых – поди проверь. На протяжении всего романа советская разведгруппа (согласно Полякову-Катину) подробно докладывала из Германии в Москву о ведущихся рейхом ядерных разработках, причём Меркулов и Берия прагматично использовали эти донесения, чтобы уговорить Сталина усилить поддержку лаборатории Курчатова.

В принципе, наличие у рейха примитивной урановой бомбы сегодня уже мало кто оспаривает, так что я отнюдь не обвиняю Полякова-Катина в преувеличениях. Более того, ключевое совещание по этому вопросу прошло в Германии не в 1942 году, как показано в романе, а гораздо раньше – в сентябре 1939 года, причём Гейзенберг и другие доложили тогда руководству, что атомное изделие может быть изготовлено через 9-12 месяцев. И если бы эти предварительные прогнозы немецких физиков сбылись, то рейх имел бы атомную бомбу уже в начале войны с Советским Союзом.

Литература на тему «немецкий ядерный проект» сегодня изобильна, и желающие могут сами разобраться в том, какие теоретические и логистические препоны заставляли немецких учёных многократно сдвигать сроки. И всё же в 1943-44 годах они выходили на производство бомбы, но Гитлер, узнав о громадном количестве центрифуг, уже действующих и ещё необходимых для этого оружия, отказался от завершения проекта и правильно сделал.

Атомная бомба – это в большей степени пиар-проект, чем реальность; оружие крайне неэффективное по критерию цена/качество. Оно повторяет принцип циркового фокуса: длительная и дорогостоящая подготовка ради мгновенного эффекта.

Мне уже доводилось писать об этом в моей книге «Статьи о литературе и истории» (2019). Во-первых, сильно преувеличивают разрушительность этой бомбы, для чего во всех ядерных державах учёные создали специальные институты, которые запугивают новоизбранных «носителей ядерных чемоданчиков» фильмами-страшилками и подтасованной статистикой. Во-вторых, даже признавая повышенную мощность ядерных зарядов по сравнению с тротиловыми, следует признавать и непропорциональное увеличение расходов на подготовку обогащённых ядерных материалов. Именно эти непомерные затраты во многом подорвали экономику СССР, да и США; никакие реформы Трампа, боюсь, уже не помогут.

Ответьте на вопрос, уважаемый читатель: возможен ли небольшой жилой дом (допустим, пятиэтажный), но не опирающийся на фундамент, а висящий в воздухе, например, удерживаемый вертолётами?

Ответ: конечно, возможен, если облегчить его конструкцию и предусмотреть громадное количество вертолётов, которые потребуется менять по мере выработки горючего.

Другой пример: можно ли создать в безводной пустыне подобие Ниагарского водопада? И опять ответ положительный! Если год затратить на постройку резервуара и на завоз воды цистернами, то потом в течение часа «эффект Ниагары» будет неоспорим, однако вода закончится, и пустыня вновь превратится в пустыню.

Как убедить человечество в неэффективности ядерных устройств, если люди привыкли в них верить? Мне кажется, есть лишь один путь: разрешить поиграться в дорогие игрушки всем желающим… Однако, увы, закон карает даже предположение о том, что обмен ядерными ударами может стать такой же обыденностью, как обмен валюты в банковских пунктах по всему миру. Потому я этот вопрос дальше обсуждать не буду, а вернусь к Дмитрию Полякову-Катину.

 

***

Надо признать: завершающая глава романа, показывающая ядерное испытание в Белоруссии, весьма эффектна, однако – увы – мало кто дочитает до неё. Потому что в целом роман «Берлинская жара» невыносимо скучен.

Издательская аннотация объявляет: ««Берлинская жара» – книга, которую ждали давно, с момента выхода в свет романа Юлиана Семёнова о Штирлице-Исаеве и его знаменитой экранизации». Что ж, желание перебросить мостик от «главного спец-писателя» позднесоветской эпохи к современному «носителю» этого амплуа понятно, однако популярности Юлиана Семёнова Полякову-Катину не видать никогда, и я объясню, почему.

Книги Семёнова в идеологической духоте были окнами, открытыми в свежий воздух. И в «Бриллиантах для диктатуры пролетариата», и в романах о разведчиках в немецком тылу он сразу поражал читателя тем, что изображал врагов советской власти нормальными людьми. Кроме того, он снимал чувство барьера, показывая, что жизнь на этой и на той стороне не так уж различна. Никто не будет отрицать, что Шелленберг и в книгах Семёнова, и в фильме не лишён привлекательности, но главное – неоспоримо привлекателен сам штандартенфюрер СС Штирлиц! Все окружающие немцы считают его фигурой вполне обыкновенной для рейха, а значит, и сам немецкий режим был не таким уж «звериным»… Это и поражало в фильме «Семнадцать мгновений весны», и я даже думаю, что сегодня такой фильм был бы невозможен, или Венедиктовы и Соловьёвы объявили бы его «пропагандой нацизма».

Поляков-Катин никаких сравнимых прорывов в своём романе «Берлинская жара» не добился. И всё же у него есть главное для писателя с приставкой «спец»: позиция нерушимого единства с властью и ощущение внутренней породнённости с ней, что ли. Он шёл к этому статусу «спец-писателя» давно: уже в романах «На выдохе» и «Дети новолуния» Поляков-Катин нащупал, во-первых, тему «глубинного государства», а во-вторых, выработал манеру сдержанно и весомо писать на эту тему (однако, увы, и засушенно-скучно в то же время). Начинает он, как правило, бойко, но чем дальше, тем больше вязнет в навыках «пресс-секретаря», перетолковывающего позор достойными и даже красивыми словами.

«Спец-писатели» сегодняшнего дня растеряли кое-какие смелые навыки прошлого (вспомним, например, как лихо Даниил Гранин «пиарил» Тимофеева-Ресовского, работавшего в нацистских лабораториях, или как Юлиан Семёнов брал интервью у Отто Скорцени и у придворного архитектора Гитлера Альберта Шпеера), – зато, увы, они перенесли в сегодняшний день худшее из советских времён, а именно – сугубо защитную и «оправдывающуюся» позицию. Конечно, так поступают пресс-секретари во всём мире: отвечают за «косяки» начальства, пытаясь пригладить и преуменьшить ошибки… Но ведь испокон веков был и ещё один жанр литературы: воспевание успехов! Интересно: куда он делся?

Поляков-Катин отнюдь не красноречив, скорее зажат и скуден в изобразительных средствах. Если уж говорить о пишущих цветисто, то как не вспомнить «соловья Генштаба» Александра Проханова? Правда, он перечеркнул свою репутацию «спец-писателя» тем, что ушёл в оппозицию сначала к Горбачёву, потом к Ельцину, а потом оскорбил и Путина (его знаменитое: «Кто вы, мистер Путин? – Да никто!»). Писатель-государственник не должен, наверное, так высказываться о Верховном главнокомандующем.

Говоря об авторах, разрабатывающих такие взрывные темы как работа спецслужб, я не могу не упомянуть имя Виктории Дьяковой. Эта писательница из Петербурга стала поистине находкой для серии «Секретный фарватер» издательства «Вече».

Если некоторые литераторы-мужчины взялись в наше время за «женскую прозу» (к ним отнесу и Захара Прилепина, в чьём романе «Санькя» в центре сюжета – женщина-оппозиционер Яна), – то некоторые пишущие дамы восполняют пробел. Дьякова выпустила блестящие романы о советской разведке и о Третьем рейхе «Досье генерала Готтберга», «Доктор Смерть», «Псевдоним Эльза», роман о Вьетнамской войне «Тигр охотится ночью» и другие.

Издательства «Центрполиграф», «Вече», «Книжный мир» (а теперь ещё и «Художественная литература», опубликовавшее «Берлинскую жару»), – вот те коллективы, которые противостоят саморазрушению нашей культуры. Помимо блестяще талантливой Виктории Дьяковой (у которой в одном романе, порой, объединены сюжеты двух-трёх, без ущерба логике и глубине), серия «Секретный фарватер» (насчитывающая уже более ста книг) включает таких романистов как Богдан Сушинский (1946 г.р.), Михаил Ишков (1947 г.р.), Андрей Семёнов (1966 г.р.), Андрей Молчанов (1953 г.р.), Андрей Земсков (1971 г.р.) и многих других… Однако здесь следует поставить вопрос: кого же следует признавать настоящими писателями с приставкой «спец», то есть «сугубыми государственниками»? Понятно, что в эту категорию входят авторы романов о разведке – а как насчёт детективов на отечественном материале?

Но я не хочу загонять разговор в тиски жанров и серий и закончу статью суждением о некоторых именах. Я уже упомянул Даниила Гранина, и не случайно: ведь он-то и есть классический писатель с приставкой «спец», хотя мы в этом качестве его обычно не воспринимаем. (Но президент Путин, по-видимому, именно так его и расценивал, не только награждая Гранина, но и явно получая удовольствие от общения с ним.) Гранин всё время чётко шёл в государственном строю и даже выпустил роман о разведчиках и об идейном противостоянии в эпоху Холодной войны «Бегство в Россию» (1994).

По существу, как «спец-писатель» начинал Юрий Поляков, однако он в последние годы не нашёл ничего лучше чем перейти в своеобразную оппозицию, причём с предельно размытыми претензиями к власти. («В СССР было много положительного, а нынче?».) Но нынешнее время, на мой взгляд, как раз и требует от писателя объяснить: чем хорош наш порядок? Почему именно сегодняшний строй – это лучшее, что было когда-либо и в России, да и во всём мире?

Мне кажется, что ответ на этот вопрос знают в Крыму, в Донецке, в Луганске… Причём знают именно в применении к самой России, а не к лимитрофным процессам и не к кровавым стычкам, увековеченным произведениями в стиле «Блокпост», которыми забиты телеэкраны и полки книжных магазинов.

Крымчане, дончане, луганчане знают, что сегодняшняя Россия – это высшая ступень всей человеческой истории; знаем это и мы, в самой России. Вот только всегда ли дают пробиться с этим знанием к читателю? Неужели для этого нужно быть обязательно писателем с приставкой «спец»?

Санкт-Петербург